Приятный на вид

Юркевич Елена Эдуардовна

Моника тяжело вздохнула. Она решила перевести разговор в другое, более безопасное русло. Тогда к их столику подошла Натали — её давняя знакомая. Девушка выглядела изящно в бледно-сером шелковом платье, закрепленном только двумя белыми кнопками на талии. Светлые волосы она зачесала назад и закрутила в скромный узел. Джонни почувствовал дразнящий аромат парфюма, и его тело против воли отреагировало на нее. Натали была аристократична от головы до изящно обутых ног, даже ее нижнее белье наверняка было шелковым.

— Моника,

рада тебя видеть! А кто твой импозантный спутник? — блондинка смотрела на Джона так, будто хотела съесть его живьем.

Конечно, Джон заметил интерес незнакомки. Такими взглядами женщины одаривали его с самой юности.

— Привет, Натали! Это мой бойфренд — Джон Фостер, — с гордостью ответила шатенка.

Его голос был низким, по-мужски самоуверенным:

— Приятно познакомиться, мисс…

— Уотсон. Натали Уотсон, — представилась девушка и протянула руку.

Моника заметила в глазах Джона интерес к блондинке, когда он взял безупречно наманикюренную и усыпанную драгоценностями руку женщины в свои.

Шатенка положила руки на колени, надеясь, что никто не заметит, как сжимаются ее кулаки от желания стукнуть соперницу, чтобы та и думать забыла так смотреть на Джонни. Но что её ещё больше взбесило, так это когда Джон предложил ей сеть за их столик. Разуметься, Натали не стала упускать такую возможность. Они битый час обсуждали с Джонни какой-то мюзикл, о котором Моника даже не слышала. Шатенка чувствовала себя лишней и сгорала от ревности.

После того, как они поужинали, Джонни всё оплатил. Он был крайне консервативно воспитан, и его воспитание предполагало определенные нормы поведения. Если он приглашает девушку в кафе, то естественным образом оплачивает обед — это в порядке вещей. Но Монику уже не умиляли его благородные жесты, она была сильно обижена за испорченный вечер.

***

На улице моросил мелкий дождь. Джон с Моникой быстро шли к машине. Не успела Моника пристегнуться, как за стеклом уже начался свирепый ливень. Всю дорогу они провели в молчании. Джон вел машину по залитым водой улицам к ее дому и размышлял:

«Может, пригласить её к себе домой? Или слишком рано?» Все новые и новые вопросы и предположения мелькали в его голове.

Блондин остановился у её дома и выключил двигатель.

— Проводить тебя до двери?

— Ни к чему, вымокнешь весь. Здесь попрощаемся.

— Ладно.

Он ждал хотя бы поцелуя. Джон развернулся на сиденье, после чего Моника сделала вид, будто ей неловко.

— Что-то не так? Ты разочаровалась во мне? Я чем-то тебя обидел?

«У меня, конечно, нет сейчас кучи денег, чтобы тратить их впустую на причудливые сюрпризы для тебя и осыпать драгоценностями, но я могу дать тебе любовь, верность и заботу. Ну и конечно, я гарантирую, что простыни в нашей постели не остынут, » — размышлял Джон.

— Прости, мне просто было неприятно твоё общение с Натали, — робко призналась девушка.

«Она ревновала меня?» — искренне удивился блондин.

Он придвинулась ближе к ней. Его губы коснулись её губ. Джон целовал ее нежно, почти благоговейно. Несколько ужасных мгновений она не шевелилась. Но вдруг осторожно Моника поцеловала его в ответ. Теплые губы накрыли его губы. Он обнял её за талию, призывая отдаться объятиям, а может быть зайти и дальше. Но Моника отстранилась. Девушка не хотела торопить события, она слишком долго ждала и теперь хочет постепенно наслаждаться близостью с Джоном.

Глава 10

Неожиданный гость

А он мятежный, ищет бури, Как будто в бурях есть покой…

М. Ю. Лермонтов

***

Майк смотрел на симпатичных, по-своему красивых женщин и невольно сравнивал их с Моникой — они выигрывали по внешним данным, но он всё равно хотел только её.

Ни с одной из других девушек он не хотел провести больше, чем одну ночь, и сказать больше, чем дежурный комплимент. Все казались на одно лицо, с одними и теми же запросами, стилем одежды, пусть сексуальные, пусть яркие, но для него они бабочки-однодневки.

Он чувствовал сильное влечение к этой девушке, желание поцеловать и обнять, заявить свои права на неё. Это было не ново, но впервые столь остро и длительно. Обычно подобное желание накатывало на Майка, как волна на песок, и так же быстро отходило. А тут пришло и осталось, причем не теряя остроты. Она привлекательна, серьезно привлекательна, лакомый кусочек для него.

Моника была особенной. Она — как лёд и пламя, искусительница и монашка, сила и слабость, опытность и неискушенность. Он вспоминал о ней и понимал — только эта женщина утолит его жажду жизни, только она сможет спасти его от разъедающей скуки.

«Что эта пигалица сделала со мной? Я не могу выбросить эту проклятую женщину из головы! Я попытался сопротивляться, я ждал целых две недели, четырнадцать гребаных дней, чтобы проверить, забуду ли я её или нет. Я жажду увидеть её снова! Её серые, наполненные гневом глаза преследовали меня, даже в моих снах. Меня тянет к ней, и все тут! Нужно с ней переспать — тогда станет легче, » — вёл внутренний диалог Майк.

Он нанял детектива, чтобы следить за каждым её шагом. Просматривая отчёт фотографий за последнюю неделю, он был взбешён. На снимке Монику обнимал какой-то блондин, на следующем фото она кокетливо смотрела на него, когда они сидели за столиком в кафе.