Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева
Шрифт:
Конечно, Звереву с его ростом в этой игре мало что светило. Но все же в своей взрослой жизни он учился в инфизе, да и рост тогда ему позволял играть на очень хорошем уровне. Тем более, что два семестра он повел в группе игровиков, и как раз баскет ему там поставили весьма неплохо.
Сначала ребята, игравшие уже, наверное, часа полтора, брать никого не хотели, тем более, какого-то щуплого шкета. Но потом кто-то устал, кого-то позвали домой, а кому-то просто надоело. И когда снова стали делиться на две команды, как раз нашлось место и для него.
— Играть умеешь? Правила знаешь? — капитан их команды, высокий крепыш, похожий фигурой скорее на гребца, насмешливо
— Знаю. Умею. Мне хорошо бы на распасовке, — Макс просительно поглядел снизу-вверх.
— Ну ты, мелкий, даешь. Какая распасовка, тебя там затопчут. Иди пока в защиту, просто мешай бросать по кольцу, помешаешь — уже хорошо, — бросил капитан. Меня зовут Саня, если что.
— А я Максим. Макс.
— Лады, Макс, все, погнали.
Игра началась нервно, вначале все фолили [41] напропалую, но потом кто-то из взрослых взял свисток и стал более-менее судить какие-то основные нарушения — пробежки, двойное ведение, удержание мяча. Ну и, конечно, фолы — удары по рукам, хватания за одежду, в общем, дворовой баскетбол стал немного более цивилизованным и где-то даже стал напоминать настоящий баскетбол.
41
Фол — нарушение правил в баскетболе вследствие персонального контакта с соперником и/или неспортивного поведения. Правилами баскетбола запрещается бить соперника по рукам, толкать его, держать руками, наступать на ноги, встречать ногой (и прямой, и согнутой в колене). Игроку, допустившему любое из подобных нарушений, объявляется персональное замечание (фол).
Макс понимал, что с его ростом ему действительно ничего не светит, кроме как попытки напугать атакующих их кольцо игроков команды-соперника. Но у него был свой козырь в рукаве. Один раз он вышел на игрока, который вел мяч к его кольцу, что называется, лоб в лоб и незаметно взял его «на бедро». И когда тот внезапно свалился, перехватил его мяч и повел к кольцу соперников. Нет, конечно, водиться ему не дали и сразу стали зажимать. Было очевидно, что если этот недомерок не отдаст пас, то мяч у него отберут.
Но вот тут и выкинул Макс свой козырь.
Он сделал ложный рывок в сторону, а когда на него «повелись» сразу два полузащитника, он, сменив руку, повернулся с другую сторону, прокрутившись на 360 градусов и повел уже мяч левой рукой, еще немного сократив расстояние до кольца. И когда к нему рванулись еще двое, внезапно высоко выпрыгнул и в полете послал мяч точно в кольцо.
Трехочковый бросок.
У судьи даже свисток выпал изо рта.
И его товарищи по команде, и соперники — все они, не веря своим глазам, обступили хлипкого подростка, удивляясь тому, что только что видели.
— Ну, пацан, ты даешь! — хлопнул его по плечу Саня, капитан команды. — Ты всегда так можешь или случайно?
— Бугай, ты что — не видел, как он повел и как финтил? Малой, видать, в секции занимается, да, малой? — спросил у Макса второй его игрок, высокий и тощий, как шест для прыжков в высоту.
— Ну, занимался немного, сейчас бросил — тренер говорит, пока нет перспектив, расти буду очень медленно, — ответил Макс.
— Ладно, давай тогда иди на распасовку, а мы будем тебя прикрывать, чтобы ты бросал, у тебя, я вижу, классно получается. Я — Вадик Куценко, а это Серега Бугаев, он же Бугай, меня можешь звать… — высокий пацан, по ходу, был неформальным
— Куцик его зовут, — вмешался Бугаев, злорадно хохотнув.
— Кому Куцик, а кому по башке! — ощерился Вадик. — Дураки зовут Куцик, но ты ведь не дурак, правда? А если не дурак, то зови меня Куц, так и коротко, и… в общем, был такой чемпион по легкой атлетике, Владимир Куц.
— Ну, тебе до него еще бегать и бегать… — не успокаивался Бугай.
— Я, в отличие от тебя, бегаю, а ты вон на этой площадке не можешь за мячиком успеть. Все, погнали играть, — прекратил Вадик дискуссию.
Играть Максу понравилось. Куценко-Куц играть умел и, что немаловажно, разбирался в тактике баскетбола, Серега Бугаев был отличным защитником, да и вообще, у них была сыгранная команда, а Саня был что-то вроде играющего тренера. Поэтому он сразу организовал Максу надежное прикрытие и постоянно сам выставлял заслоны, давая ему возможность ближе прорваться к кольцу, в зону, откуда он и забрасывал свои трехочковые. Но несколько раз он успевал пройти к самому кольцу и забрасывал уже из-под кольца. Конечно, слэм-данк он сделать не смог бы при всем желании — покрытие площадки, его рост, а также его физические возможности такое сделать не позволяли. Но все равно, выпрыгивал он эффектно и мячи забрасывал без промаха.
Когда игра закончилась, его товарищи по команде подошли к нему знакомится.
— Ты откуда здесь, я тебя никогда раньше не видел, — спросил Куц.
— Мы только что переехали, вон, в белой девятиэтажке с зелеными балконами я живу, в первом подъезде, — Макс устало сел на траву.
— Понятненько. Ну, давай, приходи сюда, мы каждый день тут рубимся, — Бугай улыбался так, будто встретил лучшего друга.
— Может ты и в футбик можешь? — спросил Макса еще один из партнеров по команде, Стасик Новиченко по кличке Новый.
— Ну, играю иногда, но не особо люблю. Там постоянно по ногам «куют», а мне травмы не нужны, — предельно лаконично ответил Зверь.
— Та какие там травмы? Синяки! Два дня — и ты огурчик!
— Шо ты как девчонка!
— Везде по ногам лупят, не только в футболе…
Все вокруг загалдели, каждый хотел высказать свое мнение. Уже, в принципе, не было игроков и соперников, была одна ватага мальчишек с одного двора. Хотя, как такового, двора не было — с эпохой новых градостроительных проектов исчезло даже такое понятие, как «двор». Но шесть домов, в центре которых находились спортивная и детская площадки, как бы образовали некую зону, где гуляли только жители этих домов. Как и раньше, чужаки сюда не заходили, а если и заходили, то встречали их, скажем так, не очень приветливо. Что поделать, традиция эта устанавливалась десятилетиями, если не дольше. А деление на своих и чужих по улицам, дворам, а потом по районам было одним из основных параграфов в кодексе законов городских окраин. В центре, пожалуй, эта традиция уже умерла, а вот на окраинах, в рабочих поселках и в индустриальных районах она была, что называется, забетонирована.
— А чего это ты такой нежный? Мама будет ругать? — насмешливо поинтересовался тот же Бугай.
— Не мама — тренер. Я спортом занимаюсь, — соврал Макс.
Спортом он только собирался заниматься.
— Это каким же? Гимнастикой что ли? — продолжал «давить лыбу» Серега Бугаев.
— Ну, гимнастикой мне уже поздно заниматься, хотя кое-чему научился… — Зверев уже пожалел, что ввязался в этот треп.
— Интересно, чему? Что умеешь? Покажь! — заинтересовался уже Саня.
— Да что тут покажешь? Покрытия нет, да и кеды у меня те еще говнодавы…