Приют изгоев
Шрифт:
– Только сегодня, – хмуро сказала Эйли. – Пришлось оставить башмаки на крыше – в них было слишком скользко.
– Это поморские башмаки?
– Мы называем себя таласарами, – ответила Эйли. – Да, это таласские башмаки.
– Я думал, что у… таласаров обувь приспособлена к скалолазанью.
– У таласар, – поправила Эйли автоматически. – У кромников – да. У тех, кто и вправду лазает по скалам. А на Отмелях… – Она пожала плечами, как бы говоря: ну зачем на Отмелях такая обувь, и добавила: – К тому же наши скалы не покрыты золотой эмалью.
Князь разлил
– Тебе можно пить вино? – спросил он, приподнимая коричневую бутылку с плотно притертой пробкой.
– У нас все пьют вино. Дети тоже. Правда, разбавленное.
– Это бальзам на травах, – объяснил Сабик. – Мне кажется, тебе не помешает. – Он капнул бальзама в чашку Эйли и не забыл про себя.
От сильного порыва ветра дрогнула балконная дверь.
– Снова дождь начался, – заметила Эйли. – Ты забрал с балкона свою игрушку?
– Игрушку?
– Аркебузет, – пояснила Эйли.
– Ах да, – вспомнил Сабик. Он вышел на балкон и вернулся с оружием в руках. – Придется его как следует почистить. Он лежал в луже… Так ты называешь это игрушкой?
Эйли кивнула. Сабик сел в кресло напротив нее, повертел аркебузет в руках и бросил его в угол.
– Почему?
Эйли решила блеснуть своей эрудицией, почерпнутой из уроков в Лицее.
– Ну, во-первых, – начала Эйли самоуверенно, – все эти аркебузы долго заряжаются. Пока ты его заряжаешь, пройдет несколько минут, а лучник всего за одну минуту успеет выпустить в тебя добрую дюжину стрел.
– Ты умеешь стрелять из лука? – спросил князь.
– Я стреляла только из арбалета, – ответила Эйли. – Я плохой стрелок. – Она продолжила: – Во-вторых, пуля пробивает кирасу ничуть не лучше арбалетной стрелы.
– Ты пробовала?
– Нет, но мне рассказывали.
– Кто?
Эйли поведала о Батене с Плато, офицере, которого разжаловали в рядовые, сослали на Край и там сбросили вниз.
– И он летел вверх тормашками вниз все две мили? – улыбнувшись, спросил князь.
– Нет, ярдов десять.
– И не смог подняться наверх? Хиловаты у нас в Империи офицеры…
– Кто бы дал ему подняться? Не для того его скинули, – резонно возразила Эйли.
– Понятно, – серьезно кивнул князь. – Но мы отвлеклись. Итак, в-третьих?
– В-третьих, эти самые пули летят в цель куда хуже стрел и болтов. И в-четвертых – это просто глупо выбрасывать с каждым выстрелом по унции свинца.
– Мушкетная пуля весит около двух унций, – заметил князь.
– Две унции! – поразилась Эйли.
– Доспехи она пробивает. Вот с меткостью и скорострельностью действительно есть проблемы, – согласился князь. Где-то пробили большие дворцовые часы.
– А ты знаешь, сколько времени? Тебя не будут искать?
– Наверное, – ответила Эйли.
– Наверное да или наверное нет?
Эйли просто пожала плечами.
Сабик посмотрел на нее, потом встал и вышел в спальню. Вернулся он почти сразу; в руке у него был тонкий плащ.
– Накинь хотя бы это, – сказал он. – К сожалению, я не могу предложить тебе подходящей обуви.
Эйли встала. Князь набросил плащ ей на плечи, завязал тесемки, а она
– Пойдем, я провожу. – Сабик накинул на себя точно такой же плащ и тоже спрятал лицо под капюшоном. Они вышли в коридор и через несколько ярдов начали спускаться по винтовой лестнице.
– Высоковато, – прошептал Сабик, – но мне просто нравится жить в этой четверти Дворца…
Они вышли во двор, не спеша, как и все прогуливающиеся, дошли до подъезда, в котором жила Эйли; а что до капюшонов, то по случаю дождя в плащах и накидках были многие. Эйли хотела попрощаться с новообретенным братцем внизу и бежать к себе, но Сабик настоял, чтобы подняться вместе с ней, и проводил до самых покоев. Это было приятно – почувствовать себя хоть на мгновение настоящей дамой. На прощание он поцеловал ей руку.
Открыв дверь, Эйли сразу же попала в лапы рассерженных Минтаки и Шаулы.
– Негодная девчонка! – шипели они, напрочь забыв насчет «вашего высочества» и прочих галантностей. – Ты знаешь, что получается из девушек, которые в твои годы бегают в домино на свидания с кавалерами?
Эйли плотнее запахнулась в плащ, чтобы дамы, не приведи Бог, не увидели, в каком виде она возвращается «со свидания».
– Это был не кавалер, – сказала она высокомерно. – Это был мой брат.
– Откуда у тебя здесь брат? – с нажимом произнесла Шаула.
– У меня здесь есть брат, – сказала Эйли четко. – Князь Сабик, сын Альхены.
Минтака задохнулась от негодования.
– Его высочество князь Сабик, – сказала она. – Не забывайся!
– Это ты не забывайся! – резко осадила ее Эйли. – Я тоже не безродная девчонка!
Минтака осеклась. Шаула быстро глянула на нее, потом на Эйли, сказала осторожно:
– Ваше высочество, мы беспокоились о вас…
– Да? – подняла бровь Эйли. – Ну, вот я – жива и невредима. Можете успокоиться и идти спать. – Она обвела женщин надменным взглядом. Жаль, что она не может сейчас спросить совета у матери. Впрочем, она была уверена: мать за выходку, подобную сегодняшней, велела бы ее высечь; но ведь то мама – она имеет право. Эйли повторила: – Можете идти спать. Вы мне сейчас не нужны.
И женщины, переглянувшись, повиновались.
Эйли проснулась рано, почти затемно. Несмотря на то что проспала она всего ничего, около трех часов, чувствовала она себя вполне выспавшейся. Она полежала в постели, вспоминая события этой ночи. Да, натворила она вчера. Если Минтака напишет, как обещала, маме, та будет очень недовольна и прикажет наказать Эйли. Надо было срочно принимать превентивные меры.
И она знала какие.
Эйли встала, выбрала самое скромное, синее, платье и простенькую вуаль из тутового шелка; по совету матери, она старалась как можно реже щеголять в одеждах из морского шелка. Остановилась перед зеркалом, пригладила гребешком короткие, До плеч, волосы, накинула край вуали на голову, после чего тихо вышла в соседнюю комнату и осторожно разбудила госпожу Шаулу.