Приют миражей
Шрифт:
Иванников сел на пол, начал присматривать ненужную литературу. Отобрал несколько своих детских книжек, прихватил их с собой для Васи.
Посидел на крыльце, покурил и поехал в Москву, не отдавая себе отчета, что радуется новому поводу увидеть соседей.
Не доезжая до дома, свернул в сторону, бросил машину недалеко от промзоны, дорожку вдоль которой изучил не хуже собственной квартиры.
За кустами стоял долго, понимая, что должен довести дело до конца.
Девушка, о которой он предпочел бы ничего
Можно зайти за ней в подъезд, но это опасно. В подъездах висят камеры, снуют соседи и слишком много непредсказуемого.
Смерть будет ждать ее в безопасном месте, таком, как эта забытая городскими властями дорожка.
Он постоял, покурил и вернулся к машине. К соседям он так и не зашел.
– Бедненький мой, – пожалела Саша скулящего от счастья, что она снова дома, песика. – Несчастная моя, заброшенная собака.
Хотелось есть, но виноватая Саша надела на Тошку ошейник, взяла поводок, вышла под дневное пекло.
В тени старых деревьев жара отступила. Саша не пошла привычным маршрутом, двинулась по дорожке, тянущейся параллельно ограде.
Нужно выяснить у папы, не поймали ли маньяка. Сказать, что по району ползут слухи. Еще хорошо бы выяснить, откуда взялся и куда исчез труп, который видел Коля.
Она мгновенно забыла и про труп, и про маньяка, потому что прямо на нее из-за поворота вышел Илья. Он не ожидал ее увидеть, замер, а Саша не заметила, как сама застыла, уставившись на него. Ей вдруг показалось, что он сейчас ее обнимет, а еще она поняла, что все время ждала этого.
Он в два шага очутился совсем близко, и Саша едва не протянула к нему руки первая.
– Я женат, – он опустил глаза, рассматривая свои кроссовки.
– Знаю. – Саша обошла его, дернув поводок. Тошка, обнюхивавший траву, побежал вперед.
Ей вдруг сделалось холодно в тридцать два градуса по Цельсию.
Все было сказано, ему совершенно незачем идти за ней, но он шел, как будто она тоже вела его на невидимом поводке.
– Саша…
– Да?
– Я не могу бросить жену.
Надо было удивиться. Или возмутиться. С какой стати она должна все это выслушивать? Какое ей дело до его жены? Какое ей дело до него?
Саша промолчала. Постояла, пока Тошка исследовал ствол старой березы, повернула назад.
Илья шел чуть позади, и это было ужасно. И еще ужаснее было, что он сейчас уйдет навсегда.
Она ничего о нем не знает. Он вполне может оказаться недавним маньяком. А почему нет?
Она знает только одно, что хочет всегда чувствовать рядом его присутствие.
– До свидания, – вежливо попрощалась Саша, пройдя через калитку.
– До свидания, – сказал он ей вслед.
Скоро на работу, а у нее еще куча дел. Саша запустила
Бабушка рассказывала, как Сашина прапрабабка грозила сыну, собиравшемуся жениться вопреки ее воле, что проклянет его потомство до седьмого колена. Не иначе, как в самом деле прокляла, потому что бабушка рано потеряла мужа, и никто не смог ей его заменить. Она не говорила об этом, никогда не жаловалась, но Саша знала.
У мамы все имелось, чтобы быть счастливой. Все, кроме самого счастья.
Теперь пришла очередь Саши.
Она попробовала кофе – горячо.
Саша поставила чашку, тяжело, как старушка, поднялась и пошла к телефону.
– Ой, Саш, – обрадовался Гоша. – А я только что пришел. До чего искупаться здорово, ты бы тоже съездила.
– Гоша, я больше… не приеду.
– Почему? – не понял он.
– Я тебе благодарна за все. Правда. Но я больше не приеду.
– Почему? – переспросил он. – Ты обиделась? На что?
– Мне не на что обижаться. Это ты на меня не обижайся. Просто… я больше не приеду.
– Если передумаешь… – голос его звучал озадаченно. – То… я всегда тебе рад.
– Спасибо, Гошенька.
Саша положила трубку. Кофе остыл, и она выпила его залпом.
Слава богу, ее уход не стал для Гоши горем. А ведь недавно она искренне верила, что они с Гошей семья. Что им ничего другого не нужно, кроме как поставить штамп в паспорте.
Теперь она полноценная одинокая старая дева и вполне может посвятить всю себя расследованию преступлений.
Громко тренькнул дверной звонок, Тошка яростно залаял, Саша нехотя пошла к двери.
– Привет, – хмуро буркнула Гуля.
– Привет. Как папа?
– Держится. Как ты думаешь, – подруга подняла на нее печальные глаза, – может, все обойдется?
– Нужно верить, что обойдется. – Саша вернулась на кухню, поставила чашку в мойку. – Мысль материальна. Будешь представлять себе плохое, и оно случится.
– Ты в это веришь? – грустно усмехнулась Гуля, усаживаясь на свое любимое место, спиной к холодильнику.
– Верю, – твердо сказала Саша.
Мысль материальна, повторяла бабушка. Думай о хорошем, и все будет хорошо. Вот увидишь.
У Саши все хорошо. Гоша не слишком огорчился, что вместо нее ему станет покупать хлеб кто-то еще. А Илья, как честный человек, сразу предупредил ее, что женат. Чтобы она не строила напрасных планов.
– Я сегодня в ночную смену, ты забыла? – Саша открыла холодильник, достала твердую колбасу.
– Помню. Я тебя провожу.
– Хочешь? – Саша принялась резать колбасу и хлеб. Почему-то во время ночного дежурства ей всегда хотелось есть, даже больше, чем днем.