Приют ветеранов
Шрифт:
Он, насупившись, глядел в спину Надворову, торопливо подходившему к собиравшемуся уже отчалить автобусу-экспрессу.
— Поехали, — сказал наконец генерал.
Места согласно взятым билетам находились в большом автобусе с затемненными стеклами; из генеральского лимузина они перебрались туда на Новой площади, и автобус сразу же покатил, чтобы через двадцать минут остановиться невдалеке от клиники, ныне называемой «Ромашка». Автобус этот был набит электроникой до такой степени, что разместиться оказалось
— Что нам нужно видеть? — поинтересовался Мерцалов.
— По моему соображению, прежде всего две операционные. Одну — ту, что, по вашим словам, предоставлена Приюту для обслуживания ветеранов…
— Номер шесть на плане, — указал генерал оператору.
— И вторую — где собираются оперировать нашего пациента, того, что по просьбе министерства…
— Ясно. Номер десять. Как ты думаешь, скоро?
— Считаю, они заинтересованы как можно скорее.
— Черт! — волновался Мерцалов. — Неправдоподобно все это… А без жертв обойтись сможем?
— Боюсь, — сказал Милов, — что одна, самое малое, будет. Первый ветеран.
— Что там с картинкой? — поинтересовался генерал нетерпеливо.
— Готово, — откликнулся оператор.
— А они не заметят ваши камеры? — встревожился Докинг.
— Там нет камер, — успокоил его русский генерал. — Совсем другой принцип.
— Интересно, — заметил Докинг. — Какой же?
— Наш, — коротко ответил Мерцалов. — К сожалению, не имею права…
— Оптика в оконных стеклах? Догадываюсь…
— Чего не знаю, того не знаю, — усмехнулся Мерцалов. — Мое дело маленькое: требовать, чтобы картинка была. А уж как они там ее обеспечат — их проблема.
В дверь автобуса постучали. Уверенно так.
— Что за новости? — нахмурился генерал. — Лейтенант, ну-ка шуганите любопытного…
— Это Надворов, — сообщил осторожно глянувший в окошко Милов.
— А… Ну, впустите.
— Едва нашел вас, — буркнул Надворов хмуро. — Думал, вы в конторе… Что у вас тут за представление?
Он всмотрелся в экран, потом в другой.
— А, ничего интересного. Так что, пожалуй, мешать вам не стану — у меня своих дел прорва…
— А почему ты здесь? — спросил генерал. — А не в Элисте?
Надворов слегка покраснел.
— У меня невезуха, Сергей Симонович.
— В чем дело?
— Да Загорский этот… Я сделал глупость: взял его с собой, думал, по дороге разговорю. А он, как только приземлились там, решил судьбу испытать — пустился в бега. Пришлось стрелять. И, к сожалению, наповал…
— Оставайся, раз пришел, — велел Мерцалов. — Раз такая твоя судьба. Руки!
— Что?
— Руки! Перед собой! Лейтенант, наручники!
Будь в автобусе просторнее, Надворов, возможно, стал бы сопротивляться. Но тут он был втиснут между двумя электронными
— Генерал, да что вы в самом деле…
— Потом поговорим, Банкир, — ответил Мерцалов. — Сейчас недосуг. Милов обещает интересное представление. Скажу только: с Роялистом ты опоздал — мы его успели выпотрошить. Так что зря взял на себя липший грех.
— Банкир? — спросил Милов недоуменно. — Почему банкир?
— Потому что в его распоряжении был весь наш банк данных, — пояснил генерал, отвернувшись от Надворова. — Большой капитал. А он на него получал еще немалые проценты. — Только теперь Мерцалов повернулся к полковнику. — Вы перепугались, Надворов, и оттого бросились убирать Роялиста. Зря, все равно мы на вас уже вышли — с другого боку. Через клинику в Лере. Так что будьте уверены, придется вам спеть от первой ноты до последней. Роялист показал, что вы с ним одновременно лежали в «Гортензии» и оперировал вас доктор Юровиц. Вон он — узнаете? А вы о Роялисте знали, видимо, по старым делам. Я еще не установил, кто платил за вас обоих, но не сомневайтесь… Надворов молчал.
— За этот пропавший килограмм вы сполна ответите, Урбс! — угрожал Берфитт.
— Я тоже, но вы — больше всего. И не только деньгами…
— Могли потерять и больше.
— Вы же след оставили!
— Кому? Бахуту? В таких следах им не разобраться.
Они заканчивали мыться. Слышно было, как по соседней операционной прошагал первый ветеран.
— Хорошо, — буркнул Берфитг, — договорим потом. Скажу лишь: просто чудо, что вы не притащили за собой целую ораву сыщиков.
— Не притащил же, — сказал Урбс, стараясь держаться независимо.
— Ну, идемте.
Они вошли в операционную. Пациент лежал, медленно дыша, закрыв глаза, без реакций — растение, а не человек.
Берфитт глянул на операционное поле.
— А быстро у них все заживает…
— Видимо, потому, — заметил Урбс, — что психика не препятствует выздоровлению. Работает одна физиология. Мы сами, к сожалению, без психики никак обойтись не можем.
— Очень хорошо, — сказал Берфитт. — А где эта… эта девушка? Мисс Кальдер, кажется? Урбс огляделся.
— Отдыхает, наверное. Только что была — привела этого. Конечно, она устала за дорогу — женщина все же.
— Надо найти. Отдохнет потом. Кто же без нее приведет второго и прочих?
— Найдем. — Урбс снова огляделся. — Операционная сестра на месте. Из этой клиники. Вы забыли, сэр, что мы уже не в Приюте…
Берфитт усмехнулся.
— Начали, — он сделал разрез, отогнул кожу.
— Электрофорез… Подошел санитар.
— Доктор Юровиц спрашивает, когда он сможет начинать. Его больной готов.