Приютка
Шрифт:
– 1886 год, за агитацию. Три года каторги на Карийских рудниках. На каторге пробыла только три месяца, из-за того, что все осознала и устраивала стычки с другими заключенными, перевели во Владимирский централ, срок досиживала там.
– Может, хоть какие-то хорошие характеристики из полиции есть? – спросила завуч Анну.
– Никаких, - уже со слезами говорила девушка, - Агрессивная и склонная к побегам, другого мне не писали.
«И кого же на работу в школу взяли», - подумала завуч, однако, вслух
Домой Анна пришла вся в слезах.
– В чем дело? – спросил ее Тимофей.
– Тимка, меня скоро из школы выгонят, - плача, сказала Анна, - Справку о политической благонадежности требуют.
– Выгонят и пусть сами идут к чертовой матери, - сказал Тимофей, - Не расстраивайся, подумаешь, трагедия. Дома сидеть будешь.
– Тима, дома скучно сидеть, - сказала Анна.
– Не надо плакать, пожалей себя, ты беременная, тебе нельзя волноваться, - сказал Тимофей, - Пошли, что ли, в полицию, попробуем поговорить на эту тему.
Анна и Тимофей пришли в полицию.
– Петр Васильевич, мадам справка нужна о политической благонадежности, - сказал Тимофей.
– Могу только написать документ, что мадам была судима и что в последние два года не попадала в поле зрения полиции, - сказал Петр Васильевич.
– Хотя бы так, - сказал Тимофей и вскоре они с Анной вышли из участка.
– Тимка, если меня из школы выгонят, я на фабрику больше работать не пойду, - сказала Анна, - Беременной там работать тяжело. Попробую на дом какие-то заказы на шитье брать.
– Анечка, успокойся, не надо переживать раньше времени. А если что – вообще работать не будешь, в чем проблема? – сказал Тимофей, однако, Анна слушала его вполуха.
– Тимка, придумала, если меня выгонят из школы, пойду в приют работать, той же нянечкой, - сказала Анна, - Авдотья Исааковна пристроит меня. На воспитательницу вряд ли, там людей хватает, да и я судимая, а вот нянечкой – без проблем.
– Ань, успокойся, - сказал жене Тимофей, - Завтра отдашь эту справку в школу, может, она их устроит.
На следующий день Анна пошла со справкой прямо к директору, который уже был в курсе ситуации.
– Антон Владимирович, вот та справка, которую мне дали, - сказала Анна.
– Скобинская (Рядченко) Анна Харитоновна, в период с 1886 по 1889 была в заключении на Карийской каторге и во Владимирском централе, статья – агитация, с 1889 по 1891 год по направлению от полиции работала в московском приюте нянечкой, в период с 1889 года по настоящее время приводов в полицию не имеет, - прочитал директор.
– Анна Харитоновна, а в двух словах, за что судимость? – спросил директор Анну.
– За агитацию, - ответила девушка, - С этой заразой познакомилась
– А почему же тогда на поселение раньше срока не вышли? – спросил директор Анну.
– Были стычки с другими политическими на эту тему, плохие характеристики, - ответила Анна.
– Ладно, Анна Харитоновна, работайте дальше, справка в личном деле есть, а какая – другой вопрос, - сказал директор.
Выйдя из кабинета директора, Анна пришла в учительскую и легла на диван.
– Пожалуйста, кто-нибудь замените меня, хотя бы на один урок, - сказала девушка, - Мне так плохо уже давно не было.
– А что случилось? – спросила девушку другая учительница.
– Голова болит и кружится, не хочу при детях в обморок упасть, - сказала Анна.
– Хорошо, давай я дам им задание, потом своим, а потом приду к тебе, надо же что-то делать.
Когда учительница вернулась, Анна все так же лежала.
– Валерьянки сейчас накапаю, легче станет, - сказала она.
Анна выпила капли, а потом сказала:
– Вообще не легче. Лицо горит, плохо так…
– Открой окно и подыши маленько, только не простудись, - сказала учительница и пошла в свой класс.
С момента начала урока прошло десять минут. Мимо проходящая Ольга Захаровна увидела, что Анна лежит на диване в учительской и спросила девушку:
– Вам плохо?
– Ничего страшного, сейчас в класс пойду, - сказала Анна, начала вставать и вдруг из-за того, что у девушки внезапно закружилась голова, она упала на пол.
Поднявшись с пола, Анна сказала:
– Минут через пять пойду, не хочу при детях так упасть.
Испугавшись, Ольга Захаровна спросила Анну:
– Может, к врачу сходите? За детьми другие учителя присмотрят. Вот только как вас одну по улице отпускать?
Анна попыталась встать, но снова упала, в этот раз на диван.
– Пожалуйста, попросите кого-нибудь сходить к мужу, пусть заедет за мной, - сказала Анна.
Ольга Захаровна написала записку и попросила одного из учеников из класса Анны сходить в гарнизон, который располагался неподалеку.
Через полчаса за Анной приехал испуганный Тимофей.
– Ваша жена в учительской, передайте ей, чтобы завтра на работу не выходила, пусть отлежится дома, - сказала Ольга Захаровна.
Тимофей согласно кивнул и прошел в учительскую.
Анна сидела на диване с помутившимся взглядом.
– Тимка, вот что, это проклятое прошлое вечно будет ходить за мной? – спросила мужа Анна.
– Ань, не надо так остро на все реагировать, как кисейные барышни из Смольного, относись ко всему проще. Попросили справку, ты ее принесла, все.