Приютская крыса
Шрифт:
Раздался свисток и, раздвигая толпу, явился представитель власти: рослый молодой парень в синей форме.
– Что такое, сэр?
– спросил он, покосившись на мальчишку.
– Этот негодяй вытащил у меня бумажник!
– с негодованием ответил мужчина.
– Я успел почувствовать и схватил его, вот, полюбуйтесь на него! Даже не сморгнет!
– Придется обыскать, - сказал полисмен, цепко перехватив мальчика за плечо (за шиворот брать было бесполезно — эти воришки запросто выворачивались из своей рванины и удирали).
– Давайте-ка отойдем с дороги, чтобы не мешать
Мальчишка с полнейшим спокойствием последовал за ним, дал вывернуть себе карманы, в которых нашлось лишь несколько пенсов и шестипенсовиков, мятая и надорванная фунтовая бумажка и уйма всякой дребедени, которой всегда полны карманы ребят его возраста: проволочек, камушков, желудей, фантиков и прочего.
– Ничего, сэр, - пожал плечами полисмен, чуть не наизнанку вывернув невозмутимого мальчугана.
– Вот только часы… не ваши?
Тот взглянул на недешевый электронный “ситизен”, болтавшийся на худом запястье и покачал головой, продемонстрировав свой золотой хронометр.
– Может быть, вы просто выронили бумажник?
– предположил полисмен, не выпуская мальчишку. Тот и не думал нервничать, прекрасно понимая, что предъявить ему нечего: пресловутый бумажник сразу же перекочевал в цепкие лапки шустрого Ленни, а дальше по цепочке… - В такой толчее это и немудрено, недаром по громкой связи всегда предупреждают, чтобы пассажиры внимательно следили за личными вещами! Я сейчас передам, сделают объявление, быть может, кто-то подобрал ваше портмоне…
Пассажир только рукой махнул.
– Я на пересадку опаздываю, - сказал он, - спасибо, документы при мне, а там на расходы было… Что уж, сам виноват… Извините за беспокойство.
– Это мой долг, сэр, - козырнул полисмен, дождался, пока толстяк уберется прочь, и уставился на своего пленника.
– Опять ты… Откуда часы, а?
– Подарили, - нагло ухмыльнулся тот.
– Ты же знаешь, Фред, меня все так любят, так и норовят подарочек сделать!
– Бумажник ты спер?
Мальчик улыбнулся еще шире.
– Рискуешь, брат, - полисмен выпрямился во весь свой немалый рост.
– Сколько слупил?
– Хрен знает, но не меньше пяти фунтов, - ответил тот с намеком, и мужчина невольно сунул руку в карман. Так и есть!
– Слушай, ты нарвешься когда-нибудь!
– А что делать, Фред?
– философски пожал тот плечами.
– Жрать-то охота! Ты, что ли, нас всех накормишь? У тебя своих трое, ты сам говорил. А этот жирдяй не разорится. Если там вдруг документы окажутся, так мы в участок подкинем, ты же знаешь…
– Конечно, - мрачно вздохнул полисмен. Шайку мальчишек из приюта он знал превосходно, более того, периодически покрывал их, как и многие его коллеги.
– Но ты сегодня что-то по-крупному пошел… Случилось что?
– Девкам жрать нечего, - ответил мальчик совершенно серьезно.
– Пока Роза не вернется… У них же одни малолетки, они только попрошайничать могут, а толку? Руки-то из задницы, они даже яблоко спереть не в состоянии!
– Точно, - поморщился Фред.
Роза была старшей из приютских девочек, почти четырнадцати лет, и она давно уже промышляла по вокзальным туалетам, обслуживая пассажиров,
На днях ей не повезло: какой-то урод не только не заплатил, а еще и жестоко избил Розу и скинул под платформу. Фред с напарником и поднимали ее оттуда…
Сколько он себя помнил, привести приют в божеский вид пытались многие и многие, но ничего не выходило. Туда всегда попадали самые проблемные, неуправляемые дети, будущее которых было предопределено: после выхода из приюта они моментально попадали в места не столь отдаленные, и хорошо, если не за убийство с отягчающими обстоятельствами. Впрочем, вот этого мальчишку Фред выделял из всех остальных: у этого явно имелись задатки лидера, и он не намеревался подыхать на свалке.
У него была своя маленькая, но крепко спаянная команда, он не боялся ни бога, ни черта, воровал дерзко, но придерживался каких-никаких принципов и старался привить их остальным, а еще — по мере сил заботился о младших, на которых и руководство приюта, и воспитатели махнули рукой. Наверно, потому, что сам рос в этом приюте с младенчества и вдосталь хлебнул такого отношения… Кстати сказать, в школе — а детей из приюта отправляли в обычную местную школу, если им не требовалась специальная коррекция, якобы с целью социализации среди сверстников, а на самом деле потому, что не хватало средств нанять педагогов, - этот паренек учился очень даже неплохо и требовал того же от остальных членов своей банды. У них было даже что-то вроде кодекса чести: не отнимать ничего у тех, кто младше, не нападать на ровню всей стаей…
Иногда Фред думал, что мог бы взять этого мальчика к себе. Но — небольшое жалованье, супруга-домохозяйка, невыплаченный кредит за дом, три дочери мал мала меньше… Он просто бы не потянул.
– Слушай, - сказал он Меченому (так звали мальчишку за заметный шрам на подбородке; он тогда сцепился с цыганятами и, спасибо, отделался всего лишь переломом челюсти, пары ребер и сотрясением мозга), - я чего подумал… Ты ж умный пацан.
– Ну?
– тот сплюнул под ноги.
– Что ты намерен делать, когда выйдешь из этого вашего клоповника?
– Хрен знает. Не пропаду уж, - неприятно усмехнулся мальчик.
– Это ясно. Но я повторяю: ты же неглупый пацан. Колледж, может, и не потянешь, но… Чего б тебе не податься в полицию? Я узнавал, есть такие школы…
– Ты чего, Фред?
– тот выразительно покрутил пальцем у виска.
– Хочешь сказать, что я знаю все примочки-заморочки и стану помогать своих ловить? Ага, щаз!
– Да нет, я думал, ты бы мог пойти и в криминальную полицию, - пояснил полисмен.
– У тебя и мозгов, и упорства хватит, чтобы пробиться. И, как ты сам говоришь, ты знаешь все эти заморочки изнутри, станешь ловить маньяков и насильников, козлов вроде того, что вашу Розу поуродовал…