Приживется ли демократия в России
Шрифт:
Фронтальная атака
Я не являюсь сторонником крупного капитала или олигархии. Более того, не раз выступал против их растущего влияния, против их потенциально негативного воздействия на развитие российской экономики (Ясин 2003: 236—240; Ясин 2004б). Однако в сложившейся ситуации, когда речь идет о политическом конфликте между бюрократией и бизнесом, мы должны понять: только крупный бизнес способен противостоять бюрократии. Между тем стоило власти подать сигнал к атаке, число желающих помочь государству резко увеличилось.
Невольно кампании против крупного бизнеса поспособствовал и Всемирный банк, который в своем меморандуме об экономическом положении Российской Федерации за 2004 год опубликовал так называемый «расстрельный
Думаю, доклад Всемирного банка составлялся без злого умысла, возможно, лишь с некоторым уклонением от истины в связи с недооценкой доли теневых операций в компаниях разного калибра. Авторы, судя по всему, руководствовались принятыми на Западе тезисами о минусах чрезмерной концентрации и монополизации экономики и достоинствах малого и среднего бизнеса. Нельзя одновременно не отметить, что в контексте российских политических событий доклад сыграл на руку Генеральной прокуратуре.
Следом в свет вышел номер журнала Forbs с еще одним списком русских долларовых миллиардеров, включавшим Елену Батурину. М. Ходорковскому было приписано состояние в 15 млрд. долларов, хотя он в тот момент уже сидел в тюрьме, а его компания теряла собственность под атаками властей.
После приобретения Р. Абрамовичем футбольного клуба Chelsea, Счетная палата стала проявлять настойчивый интерес к компании «Сибнефть». Следует признать, что ведомство С. Степашина и прежде изучало уплату налогов нефтяными компаниями и пришло к выводу, что они, пользуясь оптимизационными схемами, недоплачивают крупные суммы в бюджет. Неплательщики пользуются несовершенством российского законодательства и лоббированием собственных интересов в правительстве. Так, «Сибнефть» использовала оффшоры в Калмыкии и на Чукотке. Аффилированная с ней компания имела 10 сотрудников, из них более 50% – инвалиды, что позволяло наполовину снижать налог на прибыль.
Было также обнаружено, что государственная компания «Роснефть» занизила налоги на пользование недрами и на воспроизводство минерально-сырьевой базы – за счет применения внутрикорпоративных трансфертных цен, на основе которых и исчислялись эти налоги (Время новостей. 2003. 13 мая). Такая практика была хорошо известна: власти действительно сталкивались с трудностями как при сборе налогов, в том числе с нефтяников, так и при проведении в Думе законов по совершенствованию законодательства.
Не только олигархи, но и прочие предприниматели всерьез задумались над тем, ждет ли их самих судьба Ходорковского или же дело ЮКОСа так и останется исключением. Слухи распространяются мгновенно: например, говорили, что Потанина вызвали в Генеральную прокуратуру, после чего он якобы уехал за рубеж; что Вексельберг может подвергнуться допросу на предмет средств, на которые были куплены яйца Фаберже.
«Вымпелком»
В то время «Известия» напечатали мои слова: «Волк, задрав овцу и насытившись, всегда говорит, что он больше не будет. Пока сыт. Но, проголодавшись, он снова будет искать жертву». Впрочем, я так до конца и не верил, что власть будет целенаправленно подрывать экономику, роста которой сама так страстно желает. Мою правоту
8 декабря 2004 года Федеральная налоговая служба предъявила налоговые требования к ОАО «Вымпелком» за 2001 год на сумму 4, 4 млрд. рублей (2, 5 млрд. рублей – задолженность, 1, 9 млрд. – штраф). Речь шла о вычете из налогооблагаемой прибыли тех расходов, которые «Вымпелком» понес в связи с агентскими отношениями со своей компанией КБ «Импульс», держателем лицензии на оказание услуг связи в стандарте GSM в Москве и Московской области. Ранее подобные обвинения выдвинул прокурор Северо-Западного округа Москвы, однако Генеральная прокуратура быстро прекратила дело. Замечу, что эти требования обращены к прозрачной современной компании с хорошей репутацией и крупным иностранным инвестором (норвежским Telenor’ом). Правда, 25% акций «Вымпелкома» принадлежат Михаилу Фридману, конкуренты которого имеют свои ходы во властных структурах. Реакция рынка на эту новость последовала незамедлительно: в первый день на ММВБ цены акций российских компаний упали в среднем на 5–6%, «Ростелекома» – на 8, 9, ГМК «Норильский никель» – на 7, РАО «ЕЭС России» – на 7, 45%. На Франкфуртской фондовой бирже ADR «Вымпелкома» упали в середине дня на 11, 56%.
Казалось, власти были заинтересованы в том, чтобы представить дело ЮКОСа изолированной, исключительной мерой. Впрочем, какое-то время ситуация такой и была. Случай с «Вымпелкомом» – второй публичный прецедент нападения власти на крупную компанию. Реакция на это событие со стороны деловых кругов была столь быстрой и единодушной, что Кремль решил не торопиться с разбирательством. Характерно, что в первое время руководители компании не могли встретиться ни с одним официальным лицом, которое могло бы повлиять на исход дела. Кроме того, чтобы показать, что «Вымпелком» не является исключительным объектом атаки конкурентов, имеющих доступ к административному ресурсу, буквально через два дня после предъявления первого пакета налоговые претензии были выдвинуты другому сетевому оператору, компании «Мегафон», конкуренту «Вымпелкома», в котором Фридман попытался приобрести блокирующий пакет акций. Однако теперь сумма претензий составила уже 21 млн. рублей. Вопрос, впрочем, состоит не в уместности подобных маневров, неизменно присутствующих на рынках. Беда в том, что в современной России один из конкурентов может привлечь на свою сторону налоговую службу.
Вокруг «Вымпелкома» началась борьба. В конечном счете давление на компанию уменьшилось: для сохранения репутации власть сократила налоговые претензии до размеров, «близких» к предъявленным «Мегафону». Однако нет никаких гарантий, что атака не повторится вновь.
Тот факт, что российский бизнес не является образцом законопослушания, сам по себе не является новым. Повлиять на ситуацию можно открыто, рассказывая общественности о теневой деятельности бизнесменов и подвергая их немедленным судебным преследованиям за разного рода нарушения закона, называя фамилии купленных депутатов, требуя их отчета перед избирателями.
Другой способ – можно избрать своей мишенью одну компанию и стараться извести ее любыми доступными способами, в том числе нарушая закон. С помощью подобного рода прецедентов власть лишь запугивает бизнес, заставить бизнес-элиту уважать закон такими методами невозможно.
Возврат к итогам приватизации
Весной 2003 года началась новая кампания по пересмотру итогов приватизации. Сам президент сказал о 5–7 «назначенных» миллиардерах, прозрачно намекая на тех, кто приобрел свою собственность на залоговых аукционах. Между тем таковых в России оставалось на тот момент лишь двое – Потанин и Фридман. Легенда о «равноудалении» могла быстро рассеяться. Народ, конечно, одобрил бы еще одну «экспроприацию», однако бизнес вряд ли поддержал бы президента.