Признание моджахеда
Шрифт:
— Ну уж нет. Покорности и дифирамбов он от меня не дождется. Как и близости.
— Так ты разрушишь брак раньше времени.
— Не волнуйся! Нужный тебе срок Сережа Шахристов будет моим мужем. Я знаю, как вести себя с такими, как он.
— Ты действительно вся в меня!
Валентина вздохнула:
— Вот только не знаю, хорошо это или плохо. Все же я женщина.
— Иметь твердый характер, уметь добиваться поставленной цели — качества, присущие сильным людям. А в наше время быть слабым нельзя, даже женщинам.
— Ладно, папа, пойду я отдохну, а то от вина или от общения с Сереженькой голова разболелась.
— Иди,
Валя прошла в свою комнату, легла на прибранную софу. Кондиционер приятно охлаждал тело. Спустя несколько минут Валентина Туркина уснула.
А Туркин прошел к озеру. Выйдя на причал, достал сотовый телефон, нашел в памяти аппарата нужный номер, нажал клавишу вызова. Послышались длинные гудки. Затем строгий, властный голос:
— Борис Анатольевич? Добрый день!
— Здравствуй, Эдуард Семенович!
— Мой оболтус был у вас?
— Был! Недавно уехал!
— И как наши дела?
— Все нормально. Сергей сделал дочери предложение, Валентина приняла его. Воскресенье и ночь на понедельник собираются провести в доме твоего сына.
Шахристов, а это ему звонил Туркин, проговорил:
— Это хорошо! Это очень хорошо! Теперь мы можем назначить дату свадьбы? Думаю, не следует затягивать этот вопрос.
Туркин сказал:
— Сначала, Эдуард Семенович, я должен получить то, что было оговорено ранее.
— Помню. На ближайшем совете директоров интересующей тебя компании ты будешь избран его председателем.
— Без единой акции?
— С контрольным пакетом, который приобретешь на закрытом аукционе, что состоится во вторник 12 числа в 10:00 в малом зале Промышленного комитета. Приобретешь по номинальной цене, практически даром.
— Отлично. Вот как только я приобрету этот пакет и займу кресло председателя совета директоров интересующей меня компании, мы и согласуем дату свадьбы наших детей! А заодно обговорим и твою долю в прибыли нового предприятия!
— Согласен!
— Мы встретимся на аукционе?
— Нет! Там будет мой заместитель.
— Костя?
— Да! Он проконтролирует проведение аукциона.
— Что ж! Прекрасно!
— До свидания, Борис Анатольевич!
— Всего самого наилучшего, Эдуард Семенович!
Туркин выключил телефон. Резко выдохнул из легких воздух:
— Ху!
Подумал: вот так! Во вторник он станет еще богаче. А по осени можно будет начать спонсирование ведущей в стране политической партии. Пора пробиваться во власть. Дабы не зависеть от таких деятелей, как господин Шахристов. Настанет время, и Туркин посмотрит на его физиономию, когда тот поймет, что его банально обвели вокруг пальца. Но что-либо менять будет уже поздно. Не пойдет же уважаемый Эдуард Семенович в Генеральную прокуратуру или в ФСБ сдавать самого себя? Придется отойти на второй план. И отойдет ныне высокопоставленный, влиятельный чиновник. Никуда он на хрен не денется. А Валентина бросит его сопляка, оттяпав самую крупную и доходную туристическую фирму. Шахристов решил прибрать к рукам его, Туркина, бизнес, а в итоге отдаст свой. Не весь, конечно, но задуманная им операция будет для афериста ощутимым ударом. Ничего не поделаешь, среди хищников выживает и главенствует сильнейший. И умнейший. А Шахристов явно недооценивает Туркина, наверняка считает его наивным в политических играх дилетантом. Заблуждается Эдуард Семенович. Ну и пусть продолжает
Туркин, подойдя к кромке причала, вновь достал свой дорогой сотовый телефон.
В это же время в тридцати километрах от Москвы с шоссе к придорожному кафе съехал черный «Форд». Водитель, немолодой уже человек, открыл чемоданчик, лежавший на переднем сиденье, достал из него телефонную трубку со сложенным толстым и коротким стержнем антенны. Привел спутниковый телефон в рабочее состояние. В 17:30 набрал длинный номер. Ему ответил хриплый голос с ярко выраженным восточным акцентом:
— Слушаю!
— Ассолом аллейкум, уважаемый Исмаил-Хан!
— Ва аллейкум ассолом, друг. Говори, что хочешь сказать!
— Интересующая вас съемочная группа вылетит в Афганистан послезавтра в воскресенье.
— Это хорошая весть. Наша золотая птичка вошла в состав съемочной группы?
— Да!
— Это проверенная информация?
— Да!
— Очень хорошо. Маршрут следования русских телевизионщиков в Афганистан тебе известен?
— Известен, Исмаил-Хан! В 10:30 московского времени съемочная группа вылетит в Ташкент. Далее следует в Термез, откуда вертолетом будет переброшена в Кабул. Из Кабула тем же или другим вертолетом группу доставят в квадрат… той карты, что ты владеешь. Это плато между барриярской «зеленкой» и горным перевалом. Там телевизионщиков должны встретить люди Абдула, чтобы доставить в Баррияр.
— Я понял тебя, друг! Благодарю за работу. Как только птичка будет у меня, на твой счет в Испании я переведу всю оговоренную сумму. У тебя все?
— Да!
— Проконтролируй вылет группы из Москвы, от Ташкента ее поведут уже мои люди!
— Хорошо! Мне сообщить вам, когда самолет поднимется в небо?
— Не надо! Связь поддерживаем только в экстренных случаях, но надеюсь, таковые обойдут нас стороной!
— Я все понял, саиб!
— До свидания, друг, и еще раз спасибо!
— Удачи вам, уважаемый Исмаил-Хан!
Водитель черного «Форда» отключил станцию, положил обратно в чемодан. Вышел из салона. Присел за столик, стоявший в тени развесистой березы. Подошел официант. Немолодой человек заказал три порции шашлыка из баранины и банку холодного безалкогольного пива. В ожидании выполнения заказа закурил, задумавшись. Свое дело он сделал, теперь все в руках Всевышнего и влиятельного в Афганистане полевого командира Исмаил-Хана! Через полчаса «Форд», развернувшись, отправился обратно в Москву.
Глава 2
Ближнее Подмосковье.
Охраняемый коттеджный поселок «Марьин ручей», суббота, 9 июля.
Сотовый телефон Валентины Туркиной издал сигнал вызова в 9:20, когда молодая женщина еще нежилась в постели. Иногда в выходные она позволяла себе это.
Туркина, определив по дисплею абонента, директора телеканала Ненашева, ответила:
— Да, Юрий Павлович?
— Ну, во-первых, доброе утро, красавица, не разбудил?