Признание моджахеда
Шрифт:
Тимохин машинально и отрицательно качнул головой:
— С неделю! — И тут же спохватился: — Извините.
Генерал улыбнулся:
— Ничего! У полковника Крымова еще ряд заданий в Баррияре, но о них распространяться не будем. Они связаны с нашими погибшими у кишлака в восьмидесятые годы десантниками. В общем, Крымову предстоит сделать работу, которую должна была проделать съемочная группа телеканала «Экспресс плюс». Я ответил на твои вопросы, товарищ Тимохин?
— Так точно, ответили!
Феофанов поднялся:
— Никто не строит иллюзий, что операция пройдет именно так, как мы ее планируем, даже в боевом варианте. Любая
Генерал пожал офицерам руки, и Крымов с Тимохиным покинули кабинет начальника Управления, а следом и территорию загородной резиденции спецслужбы. Они возвращались в городок на джипе Крымова, так как «Тойота» Тимохина после известных событий на дороге находилась в ремонте.
Ехали молча. Каждый обдумывал план, изложенный генералом Феофановым. И чем больше офицеры вникали в его суть, тем отчетливее понимали, что начальник Управления был прав, внеся существенные коррективы в их собственные предложения. И более всего он был прав в том, что любой план, разработанный в штабе, мог мгновенно превратиться в прах при оценке реальной обстановки на месте настоящего применения подразделений спецназа. И тогда предстояло работать не по плану, а по обстановке, чаще всего во время боя, когда на особые раздумья времени просто не оставалось. Но спецназ и отличается от обычных армейских подразделений тем, что обучен действовать в экстремальных условиях, какими бы сложными они ни были. Подъезжая к городку, Крымов спросил:
— Сейчас куда, в штаб, на прикидку вводных генерала или по домам?
Тимохин сплюнул в открытое окно внедорожника:
— А ну их к черту, эти вводные. В Афгане решим, как и что делать. Тут над картой еще сутки сидеть — только время зря терять. Давай меня домой! К матери схожу, а потом побуду с женой и дочерью. И ты, прошу, меня не беспокой. Будут новости — утром и передашь. А до утра не тревожь! Добро?
— Какой разговор, Саня? Да и я тоже сейчас к Наташе. Устал что-то. Хотя вроде и не с чего уставать было!
— Нам не стоило столько работать над планом. Получилось, что без толку мы ломали головы.
— Ну не совсем. Генерал же выстроил план исходя из нашего варианта. Лишь скорректировал его.
— Хрен с ним, с планом.
— Согласен. Вот и приехали!
Крымов остановился у калитки ворот
— Пока, Саня!
— Давай!
— Да, ты утром своим объяви общий сбор! А я «Мираж» подниму!
— Хорошо! Поднимем, объявим! Все сделаем, но завтра.
Крымов, высадив друга, поехал к своему дому.
Александр вошел во двор. Захотелось курить. Присел на скамейку, достал сигареты. Чиркнул зажигалкой, не воспламенилась, чиркнул второй раз, то же самое. В сердцах выбросил одноразовую зажигалку за забор. Из дома вышла Татьяна, подошла к мужу. Зажгла спичку, поднеся ее к лицу Александра. Тимохин прикурил:
— Ты видела, как я подъехал?
— Да! И как прикурить не можешь. Взяла спички, вышла.
— Спасибо!
— Когда уезжаешь?
Александр взглянул на жену:
— Завтра, Танюша!
— Могу узнать, куда и на сколько? Хотя не отвечай, неправда тебе дается тяжело, а правду не скажешь и потому, что не имеешь права, и потому, что просто не захочешь расстраивать меня!
Подполковник обнял супругу:
— Я очень люблю тебя, Таня! Ты даже представить не можешь, как я тебя люблю!
Татьяна тихо проговорила:
— Я тоже люблю тебя. Сильно. Когда ты уезжаешь, ночью — страх, бессонница. Если бы не Оля, которая в эти дни, как может, поддерживает меня, то… не знаю… я, наверное, уже давно с ума сошла бы. Ты извини, сейчас мне этого, наверное, не следовало бы говорить.
— Напротив! Сейчас говори. Еще минут десять. А вот потом… до утра… не надо. Да я тебе и не дам грустить.
Татьяна улыбнулась, наклонив голову:
— И каким это образом не дашь?
— Узнаешь! Ну, будешь капризничать?
— Я не капризничаю!
— Плакаться о трудностях жизни с мужем-спецназовцем.
— Я не плакалась!
— Да? Ну тогда пойдем-ка, маму проведаем в госпитале.
— Пойдем. А что потом?
— Оля у нас где?
— В клубе. Затем к подружке хотела пойти. По крайней мере, так мне сказала. Но, думаю, не подруга, а кавалер ее где-нибудь в парке ждать будет.
— Ну тогда твой вопрос, чем мы будем заниматься после госпиталя, просто неуместен. И я говорю не об ужине!
Татьяна рассмеялась:
— Тебе ночи мало?
— Мало.
— Но так же нельзя, Саша!
— Можно! Для тех, кто любит, это не только можно, это просто нужно. Жизненно необходимо.
— Ну перестань! Пойдем-ка лучше к маме!
— Но по возвращении…
— Не продолжай! Вернемся — видно будет.
— В доме решает все мужчина!
— Хорошо, хорошо. Я подчиняюсь!
— Вот так!
Счастливые, не утратившие за годы семейной жизни силу первой влюбленности, Александр и Татьяна направились в госпиталь закрытого военного городка.
Глава 3
Подмосковный аэродром антитеррористического центра, суббота, 16 июля, 23:40.
Микроавтобус с личным составом боевых групп «Орион» и «Мираж» остановился у одного из ангаров. Первыми на бетонку вышли полковник Крымов, подполковник Тимохин и майор Соловьев. Их встретил заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом полковник Потапов. Предложил пройти в ангар. Там на стеллаже было разложено оружие, рядом лежала экипировка бойцов спецназа, спецсредства, включая горные, компактные лебедки автономно-электрического — от аккумуляторов — и ручного приводов. На полу ящики с боеприпасами.