Признание в любви
Шрифт:
Видя, как печальна Элайза, Оливия от души жалела девушку. Она знала, что Элайза влюблена в Майкла, и была бы счастлива, если бы та стала ее невесткой.
— Наконец-то, — ядовито сказала Верена, когда Майкл вошел в дверь. — Хорошо, что мы не стали тебя ждать, а то все бы остыло. Вон там тебе оставили, — она кивнула в сторону маленького столика, — но все холодное.
Не обращая на нее внимания, Майкл сказал:
— Я думал, Джеси здесь. Ее нет в комнате.
— Она, наверное, не отвечает на стук, — отмахнулась Оливия. — Она вообще
— Вот именно, — подтвердила Верена. — Я тоже стучала ей в дверь, хотела позвать к ужину, но она не ответила.
— Нет, — озабоченно сказал Майкл. — Я отпер дверь своим ключом, и ее там нет.
Оливия ахнула: как, ее сын осмелился зайти в будуар дамы — это же вопиющее нарушение приличий! Но Майкл уже повернулся и вышел из комнаты. Оливия протянула руку за рюмкой с хересом и сказала вполголоса:
— Может, уж пусть лучше скорей на ней женится, а то забудет все правила хорошего тона.
— Ну уж Джеси ему о них, конечно, напоминать не станет, — съязвила Верена.
Тут вернулся Майкл. Вид у него был встревоженный.
— Ее нет нигде в доме. Я послал слуг искать ее в парке. Допросил Суди, но та говорит, что не видела Джеси, с тех пор как отнесла ей поднос с ужином.
Верена заметила, что дочь предостерегает ее взглядом — не вмешивайся! — но это было свыше ее сил. Да и не все ли равно? Она уже перестала надеяться на чудо.
— Брось ты о ней волноваться, Майкл. Как сказала твоя мать, Джеси ведет себя странно. Кто знает, куда она подевалась. Может, опять сбежала с Ньютоном.
— Мама! — воскликнула Элайза. — Ну как ты можешь говорить такое?
— А как можно такое делать?
Майкл с трудом сдерживался.
— Я не позволю вам так говорить о Джеси, — грозно сказал он тетке. — Пока вы живете у меня в доме, держите язык за зубами. Мне надоели ваши подковырки.
Верена с независимым видом вздернула голову:
— Меня пригласил не ты, а твоя мать. По крайней мере ее было кому утешить. А ты, видно, уморить решил ее, иначе не посмел бы поселить в доме эту потаскушку.
Даже Оливия ахнула при этих вызывающих словах, а Майкл окончательно вышел из себя:
— Ну хватит. Вы немедленно покинете мой дом. Как только соберете вещи, вам подадут лошадей.
— Майкл! — воскликнула Оливия. — Она неудачно выразилась. У нас у всех взвинчены нервы, и ты сам в этом виноват. А тут еще Джеси добавила: исчезнуть перед самым приездом гостей! Творит, что ей вздумается, а ты вымещаешь зло на своих родных. Я этого не допущу. — Она поставила рюмку на стол и схватилась за сердце. — Ох, мне плохо!
Прерывисто дыша, она откинулась на спинку дивана.
— Извини, мама, — сказал Майкл и с ненавистью посмотрел на Верену, — но больше я терпеть ее вмешательство не намерен. Пусть убирается из моего дома.
— Вмешательство! — завопила Верена. — Твоя шлюха опять, похоже, сбежала, а я-то тут при чем?
— Не смейте называть ее шлюхой!
— Мама, перестань! — закричала Элайза, вскакивая
Но Верену понесло:
— А что такого я сказала? Ты о ней говорила то же самое. Ты тоже ее ненавидишь!
— Неправда!
— Ты любишь Майкла, а он женится на ней. Разве это не причина, чтобы ее ненавидеть, чтобы желать ей смерти? Как бы мне хотелось, чтобы она и вправду умерла! Может, тогда Майкл опомнился бы и женился на тебе. И мне не пришлось бы кончать свои дни в доме призрения… Боже правый, кто это? — вдруг вскричала она.
Элайза отвернулась, с трудом сдерживая рыдания, и не заметила ужаса на лице матери.
— Как ты могла, мама? — прошептала она.
— Действительно, Верена, как ты могла? — сердито сказала Оливия, забыв про несостоявшийся обморок. Так осрамить Элайзу в глазах Майкла! До Оливии вдруг дошло, что Верена только притворялась, будто живет в Редоуксе, заботясь о ее благе. На самом деле она просто осталась без средств к существованию. — Подумать только…
— Вы что, не видите? — закричала Верена, показывая трясущимся пальцем в окно. — Какой ужас!
Майкл стоял, стиснув кулаки. Он от души жалел, что Верена не мужчина и он не может двинуть ей в зубы за то, что она оскорбляет Джеси, да кстати и за то, что поставила в унизительное положение Элайзу. Кажется, день, которого он так ждал, опять будет безнадежно испорчен.
— Ну что там еще? — раздраженно спросил он. — Некогда мне заниматься вашими выдумками. Мне надо искать Джеси.
Верена дрожала от страха.
— Я никогда их не видела, но слышала, что они так выглядят, — с трудом выдавила она. — По-моему, там индеец!
Глава 29
Оконное стекло разлетелось вдребезги.
Люк схватился за верхнюю раму, качнулся назад и ногами вперед влетел в гостиную.
Верена и Элайза отчаянно закричали, а Майкл застыл, не веря своим глазам.
— Ты? Что ты здесь делаешь? Я думал…
— Ты думал, что убил меня, — закончил за него Люк. — Только стрелок ты неважный… когда нажимаешь на курок пальцем мертвого человека, — добавил он, чтобы позлить надменного соперника.
— Как ты меня нашел? — спросил Майкл, озираясь вокруг в поисках хоть какого-нибудь средства защиты.
Люк тоже окинул взглядом комнату. Две обезумевшие от страха женщины ничем ему не угрожают. Третья, что лежит на диване, кажется, потеряла сознание. Мужчин нет. Ружей нет. Но он знал, что на шум скоро сбегутся слуги.
Спрятав лошадь в лесу, он подкрался к дому и высмотрел в окне Майкла и этих женщин. Хотелось бы, чтобы и Джеси была в комнате, но ждать ее ему было некогда. В доме явно готовилось какое-то торжество, и Люк хотел поскорее поговорить с Джеси и уехать — желательно вместе с ней. Винтовку ему пришлось оставить в саду, и единственным его оружием был нож. Однако доставать его он не спешил. Он вовсе не собирался устраивать резню.