Признание
Шрифт:
Пока Кит переодевался, быстро приняв душ, Дана разглядывала его, сидя на кровати.
— Здесь никто не знает о твоей поездке. Я несколько раз разговаривала с Мэтью. Мы все время смотрели телевизор и следили за новостями по Интернету. Твое имя ни разу не упоминалось. Там тысячи фотографий, но тебя на них нет. Все считают, что тебя просто куда-то срочно вызвали, и ничего не подозревают. Может, нам и правда повезет и все обойдется.
— А что сейчас происходит в Слоуне?
— Ничего особенного. Отменили сегодняшнюю игру и преподносят эту новость так, будто разбился пассажирский самолет.
— Из Миссури пока тоже ничего?
— Ни слова.
— Ждать осталось недолго. Я даже представить не могу, какой шум поднимется, когда объявят, что нашли останки Николь.
— И когда это случится?
— Не знаю. Зависит от того, что задумал Робби.
— Робби? Ты говоришь так, будто вы старые приятели.
— Так и есть. Мы познакомились только вчера, но много вместе пережили.
— Я так горжусь тобой, Кит! То, что ты сделал, — настоящее безумие, но на такое способен только мужественный человек.
— Я себя таковым не ощущаю. Даже не могу толком описать, что сейчас чувствую. Наверное, так и не отошел от шока. Это была удивительная поездка, но мы проиграли.
— Ты сделал все, что мог.
Пастор натянул свитер и заправил рубашку в брюки.
— Я очень надеюсь, что Бойетта поймают. А вдруг он найдет новую жертву?
— Перестань, Кит. Он же умирает!
— Но он оставил в больнице свою палку, Дана! Ты можешь это объяснить? Я провел с ним пять дней, хотя кажется, что целый год, и без палки он ходил с большим трудом. Почему он ее оставил?
— Может, решил, что с ней его легче выследить.
Пастор застегнул ремень.
— Он к тебе неравнодушен, Дана. И несколько раз заговаривал о тебе: «Какая красивая у вас жена!»
— Меня это не пугает. Он не настолько глуп, чтобы вернуться в Топеку.
— Он совершал и не такие глупости. Подумай, сколько раз его арестовывали!
— Нам пора. Игра начинается в шесть тридцать.
— Скорей бы! Мне нужно отвлечься. У нас случайно нет бутылки вина для причастия?
— Думаю, есть.
— Отлично! Мне необходимо что-нибудь выпить. Давай посмотрим футбол, а потом я дам тебе полный отчет.
— И со всеми подробностями!
Глава 33
Встречу организовал судья Элиас Генри. Вообще-то он никому не мог приказать явиться к нему в пятницу вечером, но убеждать судья Генри умел. Пол Коффи и Дрю Кербер приехали в здание суда ровно в восемь вечера. Вслед за ними появился Джо Редфорд, и все трое заняли кресла перед столом судьи. Робби с Карлосом уже были там, и в атмосфере чувствовалось напряжение. Никаких приветственных слов, никаких рукопожатий или обмена любезностями. Через мгновение появился мэр Руни и занял место сбоку от стола, сев отдельно от остальных.
Судья Генри, одетый в неизменный темный костюм и белую сорочку с оранжевым галстуком, торжественно начал:
— Теперь все в сборе. У мистера Флэка есть важное сообщение.
Робби сидел напротив Кербера, Коффи и Редфорда, которые замерли в тревожном ожидании, будто боялись услышать смертный приговор.
— Сегодня около пяти утра мы выехали из Слоуна и направились в округ Ньютон, штат Миссури. С нами был Тревис Бойетт. На месте мы оказались примерно через шесть часов. Бойетт показывал, куда ехать, и мы по заброшенным проселочным дорогам с трудом добрались до холма, который местные называют Руповой горой. Это дикое и заросшее бурной растительностью место, где никто не бывает. Бойетт с трудом вспоминал дорогу, но, в конце концов, все-таки вывел нас к месту, где, по его словам, он похоронил Николь Ярбер. — Робби кивнул Карлосу, и тот нажал клавишу на ноутбуке.
На белом экране, висевшем в дальнем углу комнаты, появилось изображение поляны, поросшей высокой травой.
— Обнаружив это место, мы начали копать, — продолжил Робби. На следующей фотографии были Аарон Рей и Фред Прайор с лопатами. — Когда осенью девяносто восьмого года Тревис Бойетт находился в Слоуне, он работал на компанию под названием «„Р.С. Макгуайр и сыновья“, форт Смит, штат Арканзас». Он возил в кузове своего пикапа большой металлический ящик, в котором раньше хранилось гидравлическое оборудование, и использовал его, чтобы спрятать в нем тело. — На экране появилось изображение оранжевого ящика. — Почва
Коффи сидел белый как мел, а Кербер вытирал со лба выступивший пот.
Робби продолжил объяснения:
— Когда мы открыли крышку, то увидели это. — На экране появился снимок скелета. — Прежде чем мы сняли крышку, Бойетт сказал, что в изголовье лежит одежда. — Фото с одеждой возле черепа. — Он также сообщил, что там мы найдем водительские права Николь и ее кредитную карточку. Он оказался прав. — Крупное изображение кредитки в грязных пятнах, но имя читалось легко. — Бойетт сказал, что убил Николь, задушив черным кожаным ремнем с серебряной пряжкой. — Фотография частично разложившеюся черного ремня с серебряной пряжкой. — Я сделал для каждого из вас полный комплект фотографий, чтобы вы могли их забрать домой и внимательно рассмотреть ночью. Мы позвонили шерифу округа Ньотон и ввели его в курс дел. Он вскоре приехал. — На снимке: шериф с тремя помощниками разглядывал останки. — Там собралось множество полицейских и следователей, и было принято решение не трогать останки и в том же ящике перевезти их в криминалистическую лабораторию Джоплина. Они находятся там и сейчас. Я передал властям копию рентгеновских снимков зубов Николь, которые из-за вашей неосмотрительности попали ко мне перед судом, когда вы разыгрывали спектакль с поисками. Я поговорил с ребятами из лаборатории и объяснил им, что дело чрезвычайно срочное. Они обещали дать предварительное заключение сегодня вечером и могут позвонить в любой момент. Они исследуют все, что находится в ящике, и, не исключено, найдут материал для проведения анализа на ДНК. Но это и не особенно важно, поскольку у нас достаточно фактов. Нет никаких сомнений в том, что в ящике находятся останки тела Николь Ярбер, и совершенно ясно, кто именно ее убил. Бойетт смертельно болен. У него неоперабельная опухоль головного мозга, что и подтолкнуло его к признанию. Он страдает от очень тяжелых приступов. На той площадке он потерял сознание и был доставлен в больницу в Джоплине. Ему каким-то образом удалось оттуда скрыться, и сейчас его местонахождение неизвестно. Бойетт считается подозреваемым, но на момент исчезновения задержанным не являлся.
Во время доклада Робби не спускал глаз с Коффи и Кербера, но те отводили взгляд. Коффи пощипывал переносицу, а Кербер нервно грыз ногти. На столе лежали три одинаковых черных конверта, и Робби, подвинув их к сидевшей перед судьей троицей, продолжил:
— В каждой подборке полный комплект фотографий и еще кое-какие документы, имеющие непосредственное отношение к делу. Есть копия записи об аресте Бойетта в Слоуне, доказывающая, что он был в городе во время убийства. Он даже находился у вас под стражей, когда вы арестовали Донти. Приложена справка о его многочисленных преступлениях и полученных сроках. Вы также найдете его аффидевит, но там не содержится ничего для вас нового. Бойетт подробно рассказывает, как похитил, изнасиловал и убил Николь, после чего закопал тело. Вы, несомненно, не раз все это видели по телевизору. И наконец, среди документов имеется аффидевит, подписанный вчера Джоуи Гэмблом. Он признается в лжесвидетельстве на процессе. Вопросы есть?
Молчание.
— Я решил начать с этого из уважения к семье Николь, — продолжил Робби. — Сомневаюсь, чтобы у вас хватило мужества встретиться сегодня вечером с Ривой и рассказать ей правду, но такая возможность у вас есть. Будет неправильно, если она узнает об этом от посторонних. Кто-то должен ей рассказать все уже сегодня. Есть какие-нибудь соображения?
Молчание.
Мэр откашлялся и тихо спросил:
— А когда об этом узнают все?
— Я попросил власти Миссури попридержать информацию до завтра. Но в девять утра я созываю пресс-конференцию.