Признания Элли Кэт
Шрифт:
Колби смеется и вытирается полотенцем.
— Ты мне нравишься, Элли. Серьезно. И не только потому, что ты мне за это платишь.
Мое сердце останавливается. Я думаю. Выражение его лица сейчас такое милое, но это не то, чего я хочу. Я не могу «встречаться» с двадцатилетним парнем. У меня не может быть с ним никаких настоящих отношений… даже соглашения «друзья с привилегиями». Я смотрю на него, и он сразу же видит это по моему лицу и отступает.
— Я не имел в виду… Я имел в виду… — Сейчас он заикается,
— Все в порядке, — говорю я, перебивая его. — Я не знаю, к чему ты клонил, но все в порядке. Я просто еще не готова к отношениям. Ты удивительный и обалденный, и все же ты мне тоже нравишься.
— Это то, что я хотел сказать, — говорит он, и я не могу понять по его лицу, правда это или нет. — Я только хотел сказать, что ты мне нравишься. Что ты потрясающая, и я считаю тебя своим другом.
Я улыбаюсь, тепло разливается по мне.
— Я тоже считаю тебя своим другом. Это одна из идей, которая пришла в голову Саре и которая на самом деле была хорошей.
— Значит, я был идеей Сары? — спрашивает Колби с ухмылкой, натягивая одежду.
Я киваю.
— А чьей еще?
Он смеется. — Хорошая мысль. Эта твоя подруга — нечто особенное.
— Это так, — соглашаюсь я. — Она втягивает меня во всевозможные неприятности. Но эта конкретная проблема… что ж, мне это нравится. Но мне нравится, как все обстоит сейчас. Я не хочу, чтобы это менялось.
Это значит, что я не собираюсь встречаться с парнем двадцати с небольшим лет. Даже если он чертовски сексуален и научил меня, как поставить мужчину на колени ровно за пять минут.
Он улыбается мне.
— Сообщение получено, Элли Кэт. Но мы можем быть друзьями. И ты все еще мой клиент, верно?
Я киваю.
— Конечно.
Потому что я слишком сильно хочу облизать твое тело, чтобы отказаться от этого, добавляю я про себя.
— Хорошо, — говорит он. — А теперь я собираюсь уходить. Хочешь, я принесу тебе кофе или еще что-нибудь, прежде чем уйду?
Я качаю головой.
— Нет, я встаю.
Он наклоняется и целует меня в лоб.
— Прошлая ночь была веселой. Позвони и назначь встречу на следующие выходные, хорошо? — Я снова киваю.
А потом он ушел.
И я одна в своей комнате.
Я накидываю халат и спускаюсь на кухню, чтобы сварить кофе. Я оцениваю ущерб. Пол посыпан солью, моя одежда валяется посреди комнаты, а с барной стойки для завтрака все скидано.
Я улыбаюсь при воспоминании о прошлой ночи.
Что ж, никто не может сказать, что я не смелая и не веселая.
Я вздыхаю и начинаю убирать следы побоища.
***
— Ты сделала что?? —
Я киваю.
— Ага. И он был Колби, а не Шейд. Я явно размыла какую-то невидимую границу. Но я все уладила с ним. Это была временная оплошность. Теперь все вернется на круги своя.
Сара с сомнением смотрит на меня. Мы снова обедаем в центре парка, и поэтому ей приходится говорить потише, иначе она напугает маленьких старичков, которые приходят сюда покормить уток.
— Я не знаю об этом, — говорит она. — Я думаю, что это одна из тех ситуаций, когда, как только вы пересекаете эту черту, ничто уже никогда не будет прежним. Я имею в виду, что у тебя уже был секс с Колби. Раньше у тебя просто был секс с Шейдом. Это грандиозно, Элли. Может, тебе стоит просто подумать о том, чтобы встречаться с ним.
Я пристально смотрю на нее.
Но не раньше, чем эти образы мелькают у меня в голове. Мы с Колби встречаемся. Идем в кино. Ужинаем. Чтобы люди принимали его за моего сына. Нет, спасибо.
Поэтому я говорю ей это.
— Люди подумали бы, что он мой сын, — твердо говорю я. — И, хотя мне нравится то соглашение, которое у нас есть, я не собираюсь встречаться с ним. Этого не случится, Сара.
Она зажимает рот.
— Посмотрим, мисс Напряженная. Посмотрим.
— Нет, мы не будем, — говорю я ей. — Не в этот раз. Но, говоря о зрении… Посмотри мне в лицо и скажи, что ты видишь.
Я наклоняюсь над своей индейкой и прижимаюсь лицом к ее лицу. На секунду она поражена, но затем заглядывает мне в глаза, ее глаза смотрят прямо в мои собственные.
— Что именно я ищу? — спрашивает она, осматривая меня.
— Мои гусиные лапки, — отвечаю я. — Насколько они плохи? Рик Мудак был у меня дома в эти выходные и среди прочего, он упомянул, что у меня ужасные гусиные лапки. Так ли это?
Она поворачивает мое лицо к свету туда-сюда.
— Они там, — объявляет она. — Но они не ужасные. Рик — придурок. Очевидно. Тебе тридцать пять. У тебя будут морщинки от смеха. Мы много смеемся. Это неизбежно.
Сара снова берет свой сэндвич и беззаботно откусывает от него.
— Так ли это? Я задумчиво отвечаю, уставившись в пространство. — Ты когда-нибудь пробовала ботокс?
Сара чуть не подавилась, и я хлопаю ее по спине. Я мельком вспоминаю инцидент с бразильским воском и бью чуть сильнее, чем необходимо. Затем я злобно улыбаюсь. Хлопать по ее маленькой худенькой спинке на удивление приятно.
— Ты серьезно? — выдыхает она, вытирая рот салфеткой и отталкивая мою руку. — Ты не сделаешь ботокс. Ты ведь знаешь, что это такое, верно? Это бактерия, вызывающая ботулизм. Это долбаный токсин.