Признания разгневанной девушки
Шрифт:
Когда мы сели, Роберт спросил:
— Дамы, какие напитки я могу Вам предложить?
— Мне бокал красного вина, — ответила мама.
— Клюквенный сок и имбирный эль, пожалуйста, — сказала я.
— Скоро вернусь.
Уходя, он подмигнул мне, заставив маму улыбнуться.
Я не отрывала взгляд от меню. В «Morton's» было тихо, хотя еще рано. Скорее всего, народ придет позже. А может быть, все нормальные люди проводят День Благодарения дома с семьей, сидят за обеденным столом, накладывают себе огромные порции индейки со сладким картофелем
— Роберт такой милый, — заявила мама.
— Он надоедливый, — ответила я.
Мама взглянула на меня поверх меню, приподняв одну бровь.
— Давай сосредоточимся на том, за что мы благодарны. У тебя есть друг, который поменял свое расписание, чтобы быть здесь с тобой в День Благодарения, когда он мог бы сейчас быть дома с семьей.
На самом деле, это не такое уж большое событие, каким его представляет мама. Уверена, что Роберт был в восторге, найдя оправдание, чтобы не проводить День Благодарения со своей не-семейной семьей. Он много работает, чтобы проводить как можно меньше времени дома.
— Роуз, мне показалось, что ты не хотела говорить с Питером, когда он позвонил утром. Ты с ним не разговариваешь с тех пор, как он сказал тебе о своей девушке, верно? — спросила она.
Оказывается, моя мать уделяет мне больше внимания, чем я думала.
— Нет, — ответила я.
— Почему нет?
— Потому что он придурок, — сказала я, раздражаясь от того, что она пристает с вопросами, когда ответ так очевиден.
Вернулся Роберт и, ставя на стол наши напитки, пролил несколько капель клюквенного сока на белую скатерть.
— Упс. Извини, Рози. — Он попытался вытереть их уголком фартука, затем сдался, передвинув солонку, чтобы прикрыть пятно. — Я вернусь через минуту и приму ваш заказ. Он ухмыльнулся.
Мама подняла бокал, сделал маленький глоток и замерла.
— Не злись на Питера, дорогая. Будь благодарна, что он нашел человека, о котором настолько заботится, чтобы провести с ним праздник.
Лично я думаю, что он нашел человека специально, чтобы не проводить праздник с нами, но если я скажу это вслух, все закончится разговором о моем «негативном отношении».
— Как насчет тоста? — сказала она. — За нас. И за твоего отца.
Ее бокал завис в воздухе в ожидании. Я знала, что мне положено сделать, но не могла поднять руку со стаканом. Странное ощущение, как будто мое тело мне не принадлежит. Я просто уставилась на ее кроваво-красное вино.
— Роуз?
Я перевела взгляд с бокала на ее озадаченное лицо.
— Не хочешь за это выпить? — спросила она.
— Ты не можешь так поступать, — тихо произнесла я.
— Как, дорогая?
— Ты не можешь так упоминать о нем, как будто мы все время только о нем и говорим.
Мамино лицо стало белым как бумага, а затем ярко-красным. Очевидно, моя проблема с краснением
— Я знаю, что ты злишься, но это не повод быть жестокой. Это случилось и со мной тоже.
Я не собиралась быть жестокой — я была в замешательстве. Она даже не произносит его имя, а теперь мы внезапно должны поднять за него тост?
Подошел Роберт.
— У вас была возможность ознакомиться с меню, дамы?
Мама вымученно ему улыбнулась и покачала головой.
— Почему бы тебе что-нибудь не посоветовать?
— Конечно. Я бы порекомендовал наше меню для дегустаций, с которым вы совершите настоящий кулинарный тур по всем праздничным стандартам. — Это звучало так, как будто он произносил наизусть реплики, которые выучил перед сменой, чтобы лучше сыграть роль «официанта».
— Кулинарный тур — звучит прекрасно. Вот это я и выберу, — сказала она, закрывая меню и возвращая Роберту.
— А юная леди? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Я буду то же самое.
— Отличный выбор! — ответил он с небольшим поклоном и отошел от стола.
— Он всегда такой? — спросила мама, наблюдая за ним. Я не ответила. Она быстро взглянула на меня, и я заметила, что она пытается понять, как ей отреагировать — как опытный психотерапевт или как мать. — Знаешь, мы можем не говорить о твоем отце. А можем и говорить. Это твое дело.
— Ты не предупредила меня. Ты просто, ни с того ни с сего… Не знаю. Забудь.
— Извини. Я не хотела тебя расстраивать, — согласилась она своим «терапевтическим голосом».
Ненавижу, когда она так разговаривает. Мне кажется, что она робот. Мы одновременно потянулись за своими бокалами и сделали по глотку. И в это время я заметила Джейми, который вошел в ресторан с мужчиной, очень похожим на него, примерно тридцати лет.
В редких случаях, когда я видела где-нибудь Джейми, я его избегала, слишком смущаясь смотреть ему в глаза с тех пор, как Питер рассказал мне об их маленьком уговоре. Это даже к лучшему, тем более, Регина, судя по всему, имеет что-то против меня. Но теперь я смотрела на него и не могла отвернуться, как бы я ни хотела это сделать. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.
Я пыталась решить, стоит ли мне улыбнуться в ответ, когда его пристальный взгляд перешел к маме. Его улыбка исчезла, сменившись странным выражением лица. И вдруг он направился прямо к нашему столику — а точнее, прямо к ней.
Я едва могла поверить своим глазам.
Когда он подошел к нам, он даже не смотрел в мою сторону.
— Мм, миссис Царелли? — тихо сказал он, будто не был уверен, как к ней обратиться.
Мама посмотрела на Джейми и сначала его не узнала. Но потом она заулыбалась.