Призрачная иллюзия любви
Шрифт:
«Позволить Руслану умереть? Это что-то, что выше моих сил. Не от моей команда, не от моего бездействия. Яна, ты заслужила все, что получила!».
— Андрей Андреевич, это я вас втянул в это грязное дело. Я пойду с ним и верну вам деньги за выкуп.
Андрей Андреевич поджал губы и ничего не сказал. Руслан, казалось, почувствовал облегчение, но прежде чем он успел обрадоваться, я холодно произнесла:
— Руслан, но я хочу, чтобы ты помнил, что это ты заставил меня вернуться, а не я хотел пойти с тобой. Пока я с тобой, я буду каждый день искать
Сердце Руслана мгновенно упало на самое дно, а его хватка на моей руке усилилась.
— Если ты возвращаешься со мной, можешь делать всё, что захочешь.
— Я хочу, чтобы Мона умерла, ты можешь это реализовать?
Голос Руслана прервался. Очевидно, он не мог.
— Забудьте об этом. Разве ты не сказал, что забираешь меня? Я согласилась, а мы продолжаем стоять на месте!
Стряхнув с себя руки Руслана, шагнула в сторону и глубоко поклонилась Зверю, к которому испытывала невероятное уважение:
— Простите и прощайте, ни я, ни этот человек больше никогда вам не помешаем!
Глава 25
Темнота перед глазами жутко раздражала, потому что мимику именно этого человека я хотела видеть. Первое, что сделал Руслан, когда мы сели в машину, он озвучил подробную инструкцию о моём дальнейшем лечении. Думаю, он давно знал, что у меня последняя стадия рака желудка, но я не собиралась больше скрывать это. Поэтому мы прямиком отправились в больницу. Сегодня, как, впрочем, и всегда, я готова к тому, что день окажется последним в моей жизни, но прежде чем умру, я должен отомстить за своего ребёнка.
— Выходите! Убирайтесь отсюда! Вы шарлатаны! Немедленно вызовите врача из-за границы! Руслан собирался разнести кабинет главного врача. Я не могла видеть его лица, но знал, что он в ярости. Атмосфера стала угнетающей.
— Почему такая истерика? Я рано или поздно умру, так какой смысл видеть этими глазами?
— Я найду способ вылечить твои глаза и твой желудок, доверься мне, хорошо?
Руслан зашумел, и мне показалось, что он сполз по стене, должно быть, он сейчас смотрел мне в глаза.
— Руслан, очнись, это рак, его нельзя вылечить. Это рак желудка, причем запущенный.
Я не проходила химиотерапию, чтобы родить ребёнка, врачи ещё во Франции обрисовали чёткие перспективы моего выбора. На самом деле, даже операция уже не помогла бы, начались метастазы. У меня не в запасе и нескольких месяцев. Даже в то время, когда я была с Пашей, он пытался спасти меня, но в итоге всё безрезультатно.
— Яна, ты должна снова видеть! Хочу, чтобы первым человеком, которого ты увидишь, когда откроешь глаза, был я! Ты понимаешь это?
Руслан погладил меня по щеке, как делал это раньше. Время словно отмоталось назад, к тому дню восемь лет назад, когда он сказал, что я ему нравлюсь. Это было знакомо, но к сожалению, чувства уже давно исчезли.
— Не нужно, всё в порядке. Мне не к чему теперь… Ослепнув, я могу перестать видеть людей, которых не хочу видеть.
Рука
— Не говори таких вещей, слушай меня. Сотрудничай с врачами, и пусть тебя прооперируют, хорошо?
— Это приказ, Руслан? Если это приказ, то я вынуждена его исполнить, в конце концов, моя жизнь сейчас в твоих руках. Я всего лишь птица в клетке и должен делать всё, что ты хочешь. Девочка — инвалидка, девочка — ходячее несчастье!
— Яна, ты не можешь нормально говорить?
— Да, Руслан, в следующий раз я буду осмотрительнее, при выборе слов, прости!
— Яна!!! Блин!!!
Руслан сжал кулаки, ему хотелось разораться, но лицо женщины выглядело таким изнеможённым, а пустые глаза, такими грустными, что он сделал тон ещё более мягким:
— Всё для твоего блага, я знаю, что у тебя внутри сопротивление, но я его обязательно разрешу.
Мне нечего было на это ответить, все его попытки наладить отношения, казались смехотворными. Всё то, что он натворил, всю ту грязь, которую вылил на меня, не отмыть даже отбеливателем.
— Яна, мы можем быть такими же, как и раньше. Разве ты не хотела отправиться в медовый месяц? Я брошу здесь все свои дела и буду сопровождать тебя……
— Руслан. Не произносите эти слова, больше никому это не нужно, ни тебе, ни мне, хорошо? — я резко оборвала его, потому что от таких соплей у меня вскипал мозг.
— Яна, что нужно сделать, чтобы ты меня простила?
Он никогда не был достаточно уязвим, чтобы кто-то это видел. Несмотря ни на что, он был тем Русланом, который заставлял людей выглядеть пресмыкающимися. Я протянула руку и попыталась коснуться его лица в том месте, где остался шрам.
— Можно ли это восстановить до первоначального состояния? Невозможно, не так ли? Так же, как и мы… не можем стать прежними и счастливыми.
На мгновение хватка Руслана на моей руке ослабла.
— Нет, значит нет. Раз не можешь, теперь ты моя собственность. Будешь делать то, что я хочу, ты должны смириться с тем, что тебя будут лечить, тогда и где я скажу! Я хочу, чтобы эти твои глаза зажили, я хочу, чтобы ты жила, ты не можешь умереть!
Он быстро вышел и хлопнул дверью. В соседней комнате доктор увидел мрачное, угрюмое лицо.
— Руслан, заключение готово!
— Что вы скажете о шансах на операцию?
— Я произвел тщательную оценку с помощью иностранных специалистов, шансы на успех составляют всего 50 %.
— Хорошо, мы прооперируем её завтра! Деньги не проблема, я отдам любые!
— Но……
Доктор был немного удивлён, что Руслан вдруг согласился.
— Руслан, если операция не будет успешной, Яна может остаться овощем на всю оставшуюся жизнь!
Они внимательно осмотрели тромб, который сформировался в результате того, что сгусток крови не рассосался, и оказалось, что давление пошло на зрительный бугорок, а в радиусе района операции есть возможность повреждения гипоталамуса и гипофиза! Если операция состоится, то в случае неудачи Яна не проснётся до конца жизни.