Призрачная любовь

Уиткомб Лаура

Он замолчал, продолжая смотреть на меня.

— А сколько мне лет, на твой взгляд?

— Ты женщина, — пожав плечами, ответил он. — Я не могу судить о твоем возрасте.

— На самом деле мне двадцать семь. Расскажи о моей одежде. Я не вижу себя в зеркалах.

— Да, это большая проблема. Понимаю.

Я упустила из внимания, что когда-то он тоже был Светом.

— На тебе платье с полосатой лентой. Вот здесь.

Джеймс изобразил округлый вырез на своей груди.

— Какого цвета? — поинтересовалась я.

— Это трудно объяснить, —

с улыбкой ответил он. — Ты не выглядишь четкой, как снимок или портрет. Твой образ, скорее, похож на воду. Иногда ты полна красок и кажешься очень яркой. А иногда ты серая и тусклая.

— И какая я, когда полна красок?

— У тебя карие глаза, золотистые волосы и синее платье.

Мое сердце почувствовало вибрации холодной земли. Отбросив страх, я придвинулась к Джеймсу:

— Какая одежда была на тебе до того, как ты вошел в тело мистера Блейка?

Он засмеялся:

— Не знаю. Я тоже не видел свое отражение.

Он заразил меня своим весельем. Я почувствовала странную, почти забытую легкость. Неужели мы действительно шутили о нашей смерти?

— Скажи, мое платье сейчас синее? — спросила я. — Или оно прозрачное, как вода?

— Прямо сейчас?

Он осмотрел меня с головы до ног, по-прежнему прижимая трубку к уху:

— Ты серебристая, как Владычица Озера.

У меня было множество вопросов к нему, но я больше не могла здесь оставаться.

— Расскажи, почему ты привязана к школе? — спросил он.

— Мне нужно уходить.

— Подожди.

Он протянул руку, чтобы взять мою ладонь, но у него ничего не получилось. Я была напугана вспышкой теплоты. Ему тоже потребовалось несколько секунд, чтобы вновь заговорить со мной:

— Мисс Элен, ты необыкновенное создание. Когда я смотрю, как ты порхаешь вокруг мистера Брауна, читаешь через его плечо или слушаешь стихи, которые звучат в нашем классе, меня переполняет восхищение. Я верю, что ты единственное в мире существо, которое может понять меня. И вот теперь ты смотришь на меня! Ты говоришь со мной!

Он произносил слова в телефонную трубку. Так трогательно и убедительно!

— Это просто чудо.

Возможно, из-за того, что мистер Браун уже выезжал со стоянки, или потому, что слова Джеймса звучали прямо в моем сердце, или по той причине, что я прожила сто тридцать лет, не будучи никем увиденной и услышанной, меня накрыло волной слабости. Мне пришлось опустить голову.

— Я чем-то обидел тебя?

— Нет.

Я трепетала, как крылатое существо, стремящееся взмыть в воздух. Острая холодная боль подсказывала мне, что мистер Браун удалился на опасное расстояние.

— Пожалуйста, не прячься больше, — сказал Джеймс. — Увидимся завтра.

Будучи Светом, вы можете перемещаться через прочные объекты без особых усилий — с такой же легкостью, как складываете числа в уме. Но в то мгновение, если бы Джеймс не открыл стеклянную дверь, я вряд ли собрала бы силы, чтобы выбраться из телефонной будки.

3

Эту долгую ночь, с ее мучительно

медленным ходом времени, я провела в спальне мистера Брауна. Сидя у окна, я размышляла над вопросами, которые хотела бы задать новому знакомому. Яркие звезды катились по небесным тропам с неторопливостью растущей травы. С рассветом я перебралась в постель и легла рядом с моим хозяином. Теперь, обзаведясь своим собственным поклонником, я больше не стеснялась миссис Браун. Когда хозяин начал подниматься, она погладила рукой его голую спину. Он снова забрался под одеяло, и я разочарованно вскрикнула. Моя беззвучная ярость вспугнула воробья на подоконнике. Я торопливо вылетела из дома и забилась в угол на заднем сиденье машины.

Тем не менее, когда мистер Браун вышел на крыльцо, застегивая пуговицы рубашки и приглаживая рукой непослушные волосы, мое настроение изменилось. Он провел в постели почти весь наш писательский час. Но я не могла сердиться на него. Он сел за руль и начал выезжать на аллею. Я вдруг поняла, что он чем-то походил на Джеймса — возможно, формой челюсти или очертанием ресниц. И тут мое сердце окончательно оттаяло. Прежде всего он был моим мистером Брауном. И он любил свою жену. Я тоже после стольких лет одиночества могла наконец поговорить с человеком, а не просто следовать за ним.

Чуть позже я вспомнила, как нашептывала мысли предыдущему хозяину — моему Поэту. Когда мистер Браун открыл папку и вытащил незаконченную рукопись, я, сжав руками спинку скрипучего кресла, склонилась к его уху:

— Жаль, что ты не можешь слышать меня. Мне так хочется рассказать тебе о своем существовании.

Я провела пальцами по его плечу. Обычно меня пугали телесные контакты с Живыми. Они всегда вызывали во мне странное ощущение, похожее на падение в бездну. Но на этот раз я чувствовала себя скользящей вниз по струям водопада. В то мгновение он сидел над страницей рукописи и задумчиво смотрел на пустые парты. Когда я прикоснулась к нему, его ладонь, соскользнув со стола, безвольно опустилась на колено.

— Мой друг, — сказала я. — Мне нужно сообщить тебе важную новость.

Наверное, это выглядело глупо, но доверие к нему заставляло мое сердце трепетать, словно крылья голубки.

— Я познакомилась с одним человеком. Он может видеть и слышать меня.

Мистер Браун повернулся к двери. Казалось, что он забыл в машине какую-то вещь и теперь никак не мог решить, возвращаться за ней или нет. Похоже, мой шепот встревожил его.

— Я всегда желала тебе счастья. Ты мой единственный друг.

Внезапно я поняла, что теперь у меня есть новый друг. Какая оригинальная идея! Мистер Браун повернул голову влево и посмотрел в окно. Затем он снова скосил глаза на дверь, как будто ожидал увидеть там знакомое лицо, заглядывающее в класс.

— Мне просто нужно было рассказать тебе об этом.

Я убрала руку с его плеча, и мистер Браун вздрогнул. Наверное, из-за того, что в тот самый момент раздался первый звонок. Мистер Браун сунул страницу в папку, так и не написав ни единого слова.