Призрачная охотница. Безымянная
Шрифт:
Было ли мне когда-либо настолько плохо?
– -Значит - узнай.
Да кто же это так издевается. Застонав, попробовала открыть глаза, но ничего не вышло.
– -Ш-ш. Тихо, Лара. Скоро все будет хорошо. Потерпи.
Лара? Кто это? Хорошо, больше никогда не будет хорошо. Я сгорю в огне боли. Мои нервы, политые кислотой, расплавятся. И больше никогда не будет - меня. Терпеть - а как это?
Забытье принесло облегчение.
– -А-а!!!
– -Пусти.
Прошипела сквозь плотно сжатые зубы.
– -Потерпи, Лара. Думаешь мне приятно? Твой меч лупит меня разрядами при каждом касании. Но лечить мне тебя нельзя пока не разделю с гомункулом.
О чем он говорит? Скосив глаза, наткнулась на изуродованную морду чудовища. Часть его, если так можно выразиться, лица была оторвана. И оно истекало черной кровью на мои ноги.
Ох, если выберусь, в ванной на месяц залягу.
Мой меч был воткнут в глазницу едва ли не по самую рукоять. Так, вот это я помню. А откуда же у него остальные повреждения?
– -Жаль, что ты очнулась.
Успеть спросить почему не вышло. Он снова вцепился в мою руку, и потащил.
Ох, боги, за что же вы меня так не любите? О том, что заплакала - догадалась только когда почувствовала слезы на губах. Поскуливая, старалась не дергаться, но меч, зараза, засел крепко. Казалось, прошла вечность, прежде чем Люк смог вытащить его.
Руку вместе с приросшим к ней клинком он оттолкнул в сторону.
– -Теперь будет проще.
Он встал, обошел кругом и выдернул меня из-под останков гомункула. Затем отошел, и несколько минут его было ни видно ни слышно.
– -Извини.
За что еще? Но когда он накинул на меня пыльный саван, явно позаимствованный из чьей-то могилы, я едва не задохнулась. Высказать ему все, что о нем думаю, не успела. Вспыхнули крылья, и мы переместились.
То что мой новый дом стал проходным двором, я уже смирилась. Но спальня.... Они что все, страх потеряли?
Ангел со мной на руках застыл каменным изваянием, встретившись взглядом с мрачным демоном. Между прочим, лежащим на моей кровати! Обутым! Если выживу - убью.
– -Вижу, вы времени зря не теряли.
Люк проигнорировал сарказм Ара, прошел мимо него, затащив меня вместе с саваном в ванную. Открыв сразу все краны, он схватил душ и стал поливать меня водой.
Взвыв, дернулась, но намокшая ткань крепко спеленала меня. Ох, и где же
Словно отзываясь на эту мысль, меч, который, как я думала, придется отрубать вместе с кистью, чтобы снять, стал нагреваться. И в следующее мгновение мой кхукри прорезал саван. Выпустив его из рук, принялась сдирать с себя одежду.
– -Что ты делаешь?
– -Смываю с нее кровь гомункула.
– -Что?
В следующее мгновение к моим ожесточенным попыткам отодрать ткань вместе с кожей присоединились умелые руки Ара. Он морщился, когда прикасался к крови, но, похоже, мог терпеть.
Что-то ускользает от моего внимания. Но затуманенный болью мозг отказывался понимать что именно.
Сжигали мою одежду здесь же на полу. Благо он был мраморным. В последнее мгновение я едва успела выдернуть из карманов разодранных штанов кольцо, с привязанным к нему привидением. Но этого, похоже, никто не заметил. Люк, повесивший душ в держатель, усердно работал над разведением огня.
– -Окно откройте, задохнемся.
Теперь мои зубы выбивали мелкую дрожь. Не от чувства холода. Это было последствие отравления ядом.
Наконец-то нужная информация всплыла - в крови гомункула содержится токсин, поражающий центральную нервную систему. Ей достаточно попасть на кожу, чтобы начать впитываться в организм.
Хорошо, что вспомнила, подумала я, снова проваливаясь в забытье.
– -Первоклашка рисует лучше, чем ты.
– -Заткнись.
– -Ты ее убить хочешь или вылечить?
– -Заткнись, слышишь?
– И кто это рычит над ухом?
– Это ты виноват в ее теперешнем состоянии.
Ответа не последовало.
Кажется, меня держали за руки. Решив убедиться в этом, открыла глаза. По обе стороны от моего бренного тела сидели мои создатели и усердно что-то карябали маркерами на моих ладонях.
– -Поспи, Лара. Будет легче.
Люк сочувственно пожал мою руку. И продолжил свое художество.
Почему он зовет меня Ларой? Это не мое имя.
Меня зовут....
Зовут....
Имя крутилось на языке, ускользая в последний момент. Не могу вспомнить.
Спать не хотелось. Боль отступила. Признаться, так я вообще практически ничего не чувствовала. Уставившись взглядом в стену напротив, стала заниматься своим любимым медитативным занятием. Из трещинок и разводов абстрактных рисунков составлять лица или образы.
Вскоре они сложились в знакомый мне лик.
– -Можешь выйти, Изи, они тебе ничего не сделают.