Призрачные огни
Шрифт:
Он слушал ее комплименты, и гневные складки, что пролегли на его лице, становились все глубже. Эрик привык играть главенствующую роль в любых отношениях, как в профессиональных, так и личных. С позиций такого абсолютного господства он требовал беспрекословного подчинения своим желаниям или ломал того, кто отказывался подчиняться. Друзья, служащие, коллеги-ученые всегда делали так, как требовал Эрик Либен, иначе они становились историей.
Подчиняйся, или тебя отвергнут и уничтожат – альтернативы не было. Он обожал власть, получал удовольствие от любых побед – не важно,
Самое смешное, что своей нетребовательностью и благоразумием она выбила у него почву из-под ног. Он предвкушал затяжные тяжбы по поводу раздела имущества, а она ушла от этого. Ожидал бешеной торговли по поводу алиментов, а она просто отказалась от его помощи. Ему же виделись сражения в суде, где он мог бы изобразить ее этакой захапистой сучкой, раздавить и унизить и превратить наконец в существо без чувства собственного достоинства, согласное получить куда меньше, чем положено. И тогда, хоть она все равно оказалась бы богатой, он почувствовал бы, что выиграл, силой заставив ее подчиниться. Но она заявила четко и ясно, что его миллионы ее не интересуют, лишив его таким образом той последней власти, которую, казалось, он еще сохранил над ней. Это был удар ниже пояса, и злился Эрик прежде всего потому, что благодаря своей уступчивости она сравнялась с ним, даже стала выше его, и так будет всегда в будущем, если им придется встречаться.
А Рейчел между тем продолжала:
– Видишь ли, с моей точки зрения, я потеряла семь лет, и все, что я хочу, это компенсацию за это время в разумных пределах. Мне двадцать девять лет, почти тридцать, и, по сути, я только начинаю жить. Начинаю куда позднее, чем остальные люди. Эти деньги позволят мне начать не с пустого места. Если я их потеряю, если когда-нибудь пожалею, что не стала бороться за все тринадцать миллионов… это будет означать, что мне не повезло, а ты тут ни при чем. Мы же все это уже проходили, Эрик. Все кончено. Она обошла его, пытаясь уйти, но он задержал ее, схватив за руку.
– Пожалуйста, отпусти меня, – попросила Рейчел ровным голосом.
Не сводя с нее разъяренного взгляда, он прошипел:
– Как я мог так ошибиться? Я-то думал, ты милая, немного застенчивая девушка не от мира сего. А ведь ты мерзкая хищница, не так ли?
– Послушай, ты совершенно сошел с ума. Такое грубое поведение недостойно тебя. А теперь отпусти меня.
Он еще крепче сжал ее руку.
– Или все это маленькие хитрости? А? А когда мы соберемся в пятницу, чтобы подписать документы, ты неожиданно передумаешь? И потребуешь больше?
– Нет. Я в такие игры не играю. Он злорадно ухмыльнулся.
– Готов поспорить, что так оно и будет. Если мы согласимся на такие смехотворные условия и составим документы, а ты откажешься их подписывать, ты сможешь использовать их в суде, чтобы доказать, что мы хотели тебя обжулить. Ты сделаешь вид, что это наше предложение и что мы заставляли тебя на него согласиться. Смешаешь меня с дерьмом. Попытаешься доказать, что я бессердечный негодяй. Да? Ты этого добиваешься?
– Я же сказала, я не веду никакой игры. Я вполне искренна.
Он впился пальцами ей в руку.
– Говори правду, Рейчел.
– Прекрати.
– Ну, признавайся, так все и задумала?
– Ты делаешь мне больно.
– И раз уж мы тут так мило беседуем, то почему бы тебе не рассказать о Бене Шэдвее?
Рейчел вздрогнула от изумления. Она и не подозревала, что Эрик знает о Бенни. Избороздившие его лицо гневные морщины стали еще глубже.
– И сколько времени ты с ним трахалась до того, как бросила меня?
– Ты омерзителен, – выпалила она, сразу же пожалев о своей резкости, потому что увидела, как он обрадовался, что ему наконец удалось пробиться сквозь ее холодность.
– Как долго? – настаивал он, все сильнее сжимая ее руку.
– Я познакомилась с Бенни через полгода после того, как мы с тобой разошлись, – ответила она, стараясь говорить без эмоций, чтобы избежать шумной ссоры, на которую он так активно нарывался.
– Как долго ты наставляла мне рога, Рейчел?
– Раз ты знаешь о Бенни, значит, установил за мной слежку, а ты не имел права это делать.
– Ну конечно, ты бы хотела, чтобы твои грязные тайны остались при тебе.
– Если ты нанял кого-то следить за мной, то должен знать, что я встречаюсь с Бенни только пять месяцев. А теперь пусти меня. Ты делаешь мне больно.
Молодой бородач, проходивший мимо, шагнул к ним и, поколебавшись, спросил:
– Помощь не требуется, леди?
Эрик повернулся к незнакомцу с такой яростью, что, казалось, выплюнул слова, а не выговорил их:
– Катись отсюда, парень. Это моя жена, так что, черт побери, не лезь не в свое дело.
Рейчел безуспешно пыталась освободиться от железной хватки Эрика.
Незнакомый бородач заметил:
– Может, она и ваша жена, но это не значит, что вы можете обижать ее.
Отпустив Рейчел, Эрик сжал кулаки и шагнул к незнакомцу.
Чтобы разрядить обстановку, Рейчел поспешно обратилась к своему потенциальному Галахаду 1 :
– Спасибо, но все в порядке. Правда. Все хорошо. Просто небольшое недоразумение.
Молодой человек пожал плечами и ушел, время от времени оглядываясь.
1
Один из рыцарей Круглого стола, сын Ланселота, здесь – рыцарь, защитник. (Здесь и далее примечания редакции.)
Этот инцидент заставил наконец Эрика осознать, что он ставит себя в неловкое положение, а для человека его ранга это совершенно недопустимо. Однако он никак не мог успокоиться. Лицо у него исказилось, губы побелели. В глазах горела злоба.
– Тебе бы радоваться, Эрик, – проговорила Рейчел. – Ты сэкономил миллионы долларов и еще Бог знает сколько на гонорарах адвокатам. Ты выиграл. Тебе не удалось раздавить меня или облить грязью в суде, но все равно ты выиграл. Так что можешь быть доволен.