Призрачный маяк
Шрифт:
— Так это Юлиан? — улыбнулся пастор, но тот только кивнул и вяло пожал протянутую руку.
Карл с Юлианом присели напротив пастора, а Эмели начала накрывать стол к кофе.
— Надеюсь, вы следите за тем, чтобы ваша жена не изнуряла себя в ее положении? Она хорошо следит за домом. Вы должны ею гордиться.
Карл сперва молчал, потом ответил:
— Да, Эмели усердна.
— Ну, хватит, садись, — пастор показал Эмели на место рядом с собой.
Женщина подчинилась. Она не могла отвести глаз от черной сутаны и белого воротничка. Никогда Эмели не сидела
— Это чудо, что вы добрались до наших краев, — сказал Карл, красноречиво давая понять, что жаждет узнать, что здесь понадобилось священнику.
— Вы же не заглядываете к нам в церковь, — ответил священник, отпивая кофе, куда он положил три кусочка сахара. На вкус Эмели — слишком сладко.
— Это так, но нам сложно отсюда добираться. Нас только двое, и кто-то все время должен следить за маяком. Так что свободного времени не остается.
— Ну на пивную «У Абелы» его хватает, как я понял.
Карл словно уменьшился в размерах. Эмели смотрела на него и недоумевала, почему она так сильно боится этого человека. Потом вспомнила тот вечер и инстинктивно схватилась за живот.
— Да, мы не ходили в церковь так часто, как бы нам хотелось, — произнес Юлиан, по-прежнему не поднимая глаз. — Но Эмели читает нам Библию каждый вечер. Так что наш дом такой же христианский, как и все другие.
Эмели в ужасе уставилась на Юлиана. Как он может вот так нагло лгать святому отцу прямо в лицо?! Если в этом доме кто и читал Библию, то только сама Эмели, когда у нее выдавалась свободная минутка, и читала она про себя. Ни Карл, ни Юлиан ни разу не выразили интереса к священной книге. Наоборот, они высмеивали ее набожность.
Пастор кивнул:
— Рад слышать. В таких местах, где нет поблизости церкви и людей, просто необходимо обращаться к Библии за утешением. Но я был бы еще более рад видеть вас чаще в церкви. Особенно вас, дорогая Эмели.
Он потрепал ее по коленке, от чего женщина чуть не подпрыгнула. Хватит с нее уже и того, что она сидит рядом со священником. Ей пришлось приложить все усилия, чтобы не сбежать из кухни — так она нервничала.
— Я говорил с вашей тетей. Она переживает, потому что давно вас не видела. А теперь, когда Эмели носит ребенка, ей надо бы показаться врачу, чтобы убедиться в том, что все в порядке.
Он строго взглянул на Карла, отчего тот заерзал на сиденье и ответил, уставившись в стол:
— Да.
— Тогда решено. Когда вы в следующий раз поедете в деревню, возьмите с собой милую Эмели и покажите ее врачу. Ваша тетушка тоже будет рада визиту. — Подмигнув, пастор потянулся за сухариком. — Какие вкусные, — довольно причмокнул он.
— Спасибо, — поблагодарила Эмели.
Она умирала от желания поехать в деревню и увидеть других людей. Может, Карл позволит ей теперь ходить в церковь. Это сделает ее жизнь на острове легче.
— А теперь я, пожалуй, пойду. Думаю, старина Карлссон уже меня заждался. С его стороны было очень любезно отвезти меня к вам, но теперь нам пора обратно.
Пастор поднялся, и Эмели тоже вскочила, чтобы проводить его.
— Смотри-ка, у нас животы почти одинаковые, — усмехнулся пастор.
Эмели вся покраснела от смущения. А потом невольно улыбнулась. Пастор был таким милым, что ей хотелось упасть на колени и целовать ему ноги в благодарность за то, что он приехал к ним и попросил взять ее в деревню.
— Вы слышали, что говорят об острове? — спросил пастор, когда Карл с Эмели проводили его до лодки. Юлиан, пробормотав слова прощания, вернулся на маяк.
— Вы о чем? — спросил Карл, помогая пастору взобраться в лодку.
— О том, что здесь видели призраков. Но это все пустая болтовня. Или вы тоже что-то видели? — Он усмехнулся, его полные щеки подрагивали.
— Мы тут в призраков не верим, — ответил Карл, отвязывая канат.
Эмели ничего не сказала. Но, прощаясь с пастором, она думала о том, что духи были ее единственной компанией на острове. Однако, расскажи она об этом священнику, он бы не поверил. Пока они шли к дому, Эмели краем глаза следила за духами. Она их не боялась. Даже теперь, когда они начали показываться ей. Она знала, что духи не желают ей зла.
— Алло, Анника! Паула меня искала, а теперь я не могу до нее дозвониться.
Патрик стоял на улице перед офисом «Фристада», прижав мобильный к правому уху и зажав пальцем левое ухо. Но уличный шум все равно заглушал все. Он не расслышал ответ Анники и вынужден был переспросить:
— Что ты говоришь? Школа? Погоди, я ничего не слышу… Кокаин? Да, я понял. Больница в Уддевале.
— Что она сказала? — спросил Мартин.
— Первоклассники нашли пакет с кокаином и умудрились его попробовать, — мрачно сообщил Патрик.
— Вот же черт… Как они?
— Они в больнице. Судя по всему, дети вне опасности. Там Йоста с Паулой.
Они сели в машину. Пока Патрик вел, Мартин задумчиво смотрел в окно.
— Первоклассники… А я-то думал, что в школе они в безопасности. Особенно в такой деревне, как Фьельбака. У нас ведь не какой-нибудь крупный город с криминальными районами. И тут такое происходит…
— Я тоже ничего не понимаю. В нашем детстве все было по-другому. По крайней мере, в моем, — поправился он, вспомнив о разнице в возрасте между ним и Мартином.
— В моем детстве тоже такого не случалось, — вздохнул Мартин. — Хотя вместо счет мы уже пользовались калькуляторами.
— Как смешно!
— Тогда все было так просто. Мы играли в школьном дворе, гоняли мяч, стреляли из рогатки. У нас было нормальное детство. Теперь же все хотят как можно быстрее вырасти. Чтобы можно было курить, пить и заниматься сексом. И все это еще в средней школе.
— Да… — помрачнел Патрик. Ему стало не по себе при мысли о том, что через несколько лет Майя пойдет в школу. Времена изменились. Но его пугала мысль о том, что дети вырастут. Ему хотелось, чтобы они как можно дольше оставались детьми. А что касается Майи, так она может жить с родителями хоть до сорока лет.