Призрачный отель III. Двойная игра
Шрифт:
— Но почему? Откуда ты знала, что видящие присматривают за этим адресом?
— Предчувствие, Маэстро. Кто-то управляет пустышками, — метнула она взгляд в мою сторону, — а кто-то чувствует опасность своей шкурой. И, как видишь, я не прогадала. Не знаю, как именно видящие следили за домом, но Вадика они взяли. И никакой информации нам уже не получить.
— Неприятно, но не смертельно. — Улыбнувшись, Маэстро похлопал медсестру по плечу. — Зато теперь у нас есть время и возможность найти артефакт.
— Я понятия не имею, где Вадим
— Именно поэтому я привёл с собой этого юношу.
— Да? — Медсестра смерила меня взглядом. — А что он умеет?
— Он очень талантлив. И я верю в то, что его ждёт успех. Ну что, Тимур? Начнём поиски?
— Здравствуй, — сказала старуха.
Появлению Евы она не удивилась. И вообще выглядела так, как будто способность удивляться уже утратила.
— Я пришла попросить вас об одолжении, — брякнула Ева. — Понимаю, что звучит странно. Когда вы были жи… то есть, я хочу сказать, раньше мы с вами не очень ладили. Но сейчас мне нужна ваша помощь. Хотите, извинюсь, за то, что было?
— А что было? — спросила старуха. Она задумчиво смотрела на Еву.
— Ну… — Ева помялась. — Ко мне подруги приходили, и мы тусили. Немножко. Когда родителей не было. А вы нам в стенку стучали, что спать не можете и полицию вызовете. Хотя, между прочим, одиннадцати ещё не было! А до одиннадцати шуметь можно.
Старуха молчала.
— Ещё я в ваш сундук, который в общем коридоре стоит, тухлое яйцо спрятала, — пробормотала Ева. — Ну невозможно же ходить, всё время спотыкаешься! И велосипед у меня в коридор не помещался. Как вонища пошла — такая, что дышать невозможно, — так ваш сын приехал и сундук увёз куда-то. Кому вообще нужна эта рухлядь? Вы в него и не заглядывали никогда.
— Фёдором Алексеевичем его звали, — обронила старуха.
— Кого?
— Свёкра моего. Он этот сундук своими руками сделал — свекровиным родителям подарить. Когда сватался, чтобы замуж отпустили. Это до войны ещё было, а на войне погиб дядя Федя. Как и мой отец. Мы с мужем-то — с детства знакомы.
— Я не знала. Простите. — Ева опустила голову. — А вы знали, что это я, да? Яйцо подсунула…
— Нет. — Старуха покачала головой. — Откуда же мне знать? Я за тобой не следила. Ворчать — ворчала, было такое. Казалось всё, что живёшь ты неправильно. Что жизнь свою на ветер пускаешь. Моя-то молодость — совсем другой была.
— Ну, вот. Вы ворчали — а я бесилась. Простите меня, пожалуйста, — вырвалось у Евы.
Никогда не думала, что скажет это искренне. А сейчас в горле встал комок, и слёзы были рядом.
— Да за что же прощать? Твоя жизнь, не моя. Моя уж прожита. — Старуха приподнялась в гамаке. — Вот не думала, что и после смерти на что-то сгожусь. Чего, ты говоришь, сделать-то нужно?
— Нужно помочь этим душам уйти туда, где им будет хорошо, — сказал Денис. Он подошёл неслышно и незаметно. Обвёл рукой гамаки. — Вы, вероятнее всего, этого не понимаете, но вас и всех остальных
Денис тут же затёр кроссовком начертанный символ. Но старушка успела его разглядеть — это Ева поняла по взгляду бывшей соседки.
— Силой? — усмехнулась она. — Нет, сынок, меня никакой силой не держат. Я сама сюда пришла.
— Знаю, слышал, видел. Но это — вы. А остальные?
— И остальные такие же.
— Что ж, если символа не найдёте — значит, ваша правда. Но что если он есть?
Старушка зевнула. Денис посмотрел на Еву, и та, откашлявшись, сказала:
— Вы разве хотели бы, чтобы я умерла?
— Чего? — Зевать соседке тут же расхотелась, во взгляде, устремлённом на Еву, было возмущение. — Чего тебе умирать-то, молодая такая! Живи да радуйся! Ну подумай-ка, ворчала я на неё. Нежные все стали, прости-господи.
— А вон тот парень тоже молодой, — показала Ева дрожащим пальцем на один из гамаков. — А та, вон, девушка, вообще моя ровесница. Думаете, им правда так хочется тут… висеть?
— Может, и хочется, — буркнула старушка уже без прежней уверенности. — Разные люди бывают.
— Вы говорили с ними?
— Мы тут не разговариваем. Спокойно здесь, тихо. Не до разговоров. Всё больше спим.
— Вам это странным не кажется?
— Не. Старики всегда дремлют. Готовимся…
— Но эти-то ребята — не старики!
Молчание в ответ. Ева поняла, что ей удалось пробиться, и затаила дыхание. Сейчас, казалось, важнее всего не спугнуть мысль.
— Думаешь, неволят их? — пробормотала старушка.
— Уверена, — кивнула Ева. — Потому мы и хотим их спасти. А для этого тот знак нужно уничтожить.
Тяжко-тяжко вздохнула Анастасия Феликсовна. Посмотрела на Еву грустным взглядом.
— Вот что ж вы за поколение такое, скажи ты мне? Почему за вас до сих пор нам грудью вставать-то надо? На кого, скажи, страну оставлять?
— Так вы же не одна, — не моргнув глазом сказала Ева. — Я с вами. Мне просто помощь ваша нужна. Вам же старшие помогали, когда вы молодая была?
— Помогали. И старших я уважала!
— Вот и я уважаю… теперь. Понимаю, что без вас никуда. Если старшие нам помогать не захотят, нам гораздо труднее будет.
Анастасия Феликсовна улыбнулась.
— Ладно, господь с тобой. Поищу этот ваш знак. Вот радости-то привалило на старости лет — ползать тут, обнюхивать. А кости-то мои…
— Да нет у вас никаких костей, — брякнула Ева. — И вообще, вы, если захотите, хоть взлететь можете. Может ведь? — посмотрела она на Дениса.
— Можете-можете, — кивнул тот. — Кстати, настоятельно рекомендую. Интереснейшие ракурсы можно поймать, знаете ли.
— Взлететь? — изумилась Анастасия Феликсовна.
— Ну да. Попробуйте.