Призрачный отель
Шрифт:
Тут всего-то десять метров! Ну!
Я добежал. Почти. Буквально шага до крыльца не хватило.
Выродки сбили меня с ног. Я перекатился, прикрывая собой Лизу, машинально выставил руки. Только в этот раз у меня в руках не было даже паршивой трости.
Они бросились на меня все четверо. В тело впились ледяные когтистые лапы.
«Так вот как это происходит», — мелькнуло в голове. В глазах начало темнеть.
И в ту же секунду откуда-то донеслось:
— Совсем страх потеряли, мрази!
Мужской голос. Незнакомый.
Что-то ослепительно вспыхнуло. На какое-то время я
Четвёрку выродков теснили двое. Настоящие, живые люди из реального мира. Один — уже знакомый мне китаец в чёрном кимоно, второй — мужик лет тридцати. Из тех, кому для соблазнения противоположного пола можно даже рот не открывать, внешности достаточно.
Одет мужик был вроде обычно — белая рубашка, джинсы, — но выглядел так, будто переместился сюда из кино про гусаров. Красивые дамы, дуэльные пистолеты, шампанское рекой, и что там ещё положено. Где-нибудь поблизости топчется боевой конь, охраняет высокую шляпу с пером и мундир с эполетами.
Сложно сказать, отчего складывалось такое впечатление. Может, из-за того, что модная небритость на лице мужика напоминала бакенбарды. А может, из-за того, что в руке он держал саблю. Которой совершенно не стеснялся размахивать. Удары наносил уверенно и метко, белые сварочные искры из выродков так и сыпались.
А китаец орудовал палкой. Обычной палкой — длинной, метра в полтора. Держал её то одной рукой, то перехватывал двумя. Тело его при этом выписывало такие кульбиты, что куда там киношным боевикам.
— Так их, Вано! — крикнул китайцу «гусар».
А в следующий момент изловчился и рассёк выродка саблей от затылка донизу.
Я услышал дикий, потусторонний вой. С того места, где гусар бился с этой… субстанцией, чем бы она ни была, дохнуло холодом. Брусчатка там, где стоял рассеченный выродок, покрылась инеем.
— Вы об этом пожалеете! — прошелестел голос, в котором я узнал предводителя.
И выродки исчезли. Просто испарились, как не было. А «гусар» повернулся ко мне. Протянул руку.
— Хочешь жить — идём со мной, — произнёс он с металлическими нотками в голосе.
Я молча на него смотрел.
— Что? — заволновался «гусар». — Этот фильм же ещё не слишком давно вышел?
Пенсионер на скамейке аккуратно сложил газету в несколько раз и сунул её подмышку. Потом встал, сделал несколько шагов и наклонился. Поднялся он с тростью. Трижды настойчиво ударил ею по земле — так, будто стучался в дверь к человеку, который не хотел открывать.
Прошло несколько секунд, и от стены кирпичного дома, стоящего в первой линии вдоль дороги, отделились четыре фигуры в чёрных истерзанных рясах. Они подлетели к пенсионеру и остановились, понурив головы, как провинившиеся ученики, вызванные на ковёр к директору школы.
— И как такое могло случиться? — спросил пенсионер.
— Простите, Маэстро, — прошуршало в ответ одно из существ. — Прибыли другие видящие. Мы не сумели.
Маэстро вздохнул. Посмотрел на серое небо. Разговор, конечно же, происходил в призрачном мире. А здесь никогда не бывает ясных дней. Серость. Сумерки. Пограничное состояние — как считают видящие.
Свет, вознесение? Всё это ложь, нет там ничего. Никто ведь не вернулся рассказать, что игра стоила свеч. Надо уметь ценить то, что есть здесь и сейчас. Устраиваться и наслаждаться жизнью на новом уровне. Глупые люди. Это ведь уже — рай, зачем искать большего?
— Значит, видящие отбили душу, которая по праву принадлежит нам, — заключил Маэстро.
Существа задрожали. Они знали не по наслышке, как Маэстро умеет карать провинившихся. И всё же один из них решился задать вопрос.
— Почему вы не вмешались, Маэстро? Тогда они бы не смогли убежать.
Этот вопрос он сам задавал себе уже не в первый раз. Почему не вмешался?.. Ответить можно было по-разному.
Может быть, потому что и не планировал вмешиваться. Эти четверо должны были выполнить свою работу. Почему он должен тратить время и силы на какую-то ерунду?
Может быть, потому что почуял в этом видящем что-то особенное. И предпочёл роль стороннего наблюдателя. Хороший игрок не бросается в атаку при первой возможности. Он выжидает. Изучает соперника, его слабые места, его стиль.
У этого соперника, казалось, не было ничего, кроме слабых мест. И всё же, Маэстро не вмешался.
Может быть, потому что не умом, но чем-то более глубинным почувствовал: парень непрост. Есть в нём что-то этакое, непонятное… В призрачном мире принято больше полагаться именно на такие ощущения, которые не подлежат анализу. Именно они чаще всего оказываются самыми верными, и у тех, кто не умеет к ним прислушиваться, дела идут плохо.
А может быть, он просто испугался?
Маэстро взмахнул тростью, и двое из четырёх теней отлетели подальше.
— Не твоё дело, — сказал Маэстро. — Каждый должен заниматься тем, что ему предназначено. Вот залог порядка. Дело видящих — сидеть в своих будках и ждать, когда к ним придут души. Дело обходчиков — искать эти души на улицах. А наше дело — подбирать тех, кому не повезло.
— Нельзя было убивать видящего, — прошипела одна из теней. — Вы учили нас…
— Нельзя, — кивнул Маэстро. — Видящих. — Он сделал акцент на последнем слоге. — Но если придётся, то от одного не убудет. Выясните всё об этом парне.
Тени переглянулись.
— Но, Маэстро, ему может быть и тысяча лет…
— Не можешь избавиться от глупости, так хотя бы не показывай её при каждом удобном случае! Ему ровно столько лет, на сколько он выглядит. Парень новичок, его возраст видящего — это дни, если не часы. Он не знал, кто вы такие. Не знал, каковы правила игры.
— Он знал, что святая земля не принимает нас! Укрылся в звоннице.
— Случайность.
— Но он бежал именно туда! К храму.
Маэстро быстро дёрнул уголком рта. Да, пожалуй, подозрения оправдались. Парень далеко не так прост, как может показаться. Лет двести назад, наверное, любой человек знал бы, где искать укрытия, когда на него напали Тени. Но сегодня… Сегодня люди совсем другие, не понимают элементарных вещей. Вряд ли и этот понимает. Просто что-то ему подсказало. То загадочное нечто, которое почуял Маэстро. Из-за чего не вмешался даже когда парень схватил его трость.