Призрачный Сервер
Шрифт:
Респаун!
Взметнулись пепельные вихри. Пришлось резко вскочить, принимая вызов.
Секунд через тридцать с ближайшими стражами было покончено.
Я обернулся. Ни пленника, ни загадочных тварей. Исчезли. Не осталось ничего, лишь прерывистый шепот настойчиво звучал в сознании:
«Призрачный сервер… Найди его…»
Глава 1
Логаут.
Я сидел в старом продавленном кресле.
Напротив, за окном однокомнатной квартиры, клубилась ядовитая
Несколько минут прихожу в себя. Вирткапсула, оснащенная массажерами и модулями поддержания жизни, вот уже с полгода используется не по назначению. Спросите — почему?
Охотно отвечу: я променял относительную безопасность на новые, недоступные ранее ощущения. Теперь киберпространство не изливается с убогих голографических экранов, не тычет меня под ребра ударными мембранами, — виртуалка всегда при мне. Небольших размеров имплантат, закрепленный на манер гарнитуры за правым ухом, охватывает висок и часть скулы, впивается под кожу миллионами наноигл.
Под оболочкой из телесного пластика — неизвестное мне количество чипов, образующих сложную нейросистему, соединенную с браслетом личного нанокомпа. Вот и все оборудование. Послезавтрашний день игровой индустрии.
Продукт высочайших технологий, благодаря которому любой игровой момент сначала обрабатывается в искусственной нейросети. Она формирует серии импульсов, напрямую транслируемые в мозг. Нейросеть постоянно обучается, генерирует новые ощущения, даже те, что абсолютно несвойственны реальному миру.
Рискованно?
Да кто бы спорил. Но мне все равно. Для человека давно и безнадежно утонувшего в киберпространстве, существуют явления куда более опасные, способные приговорить к долгой и мучительной агонии.
Например — скука.
Бороться с ней невозможно. Жить в реале для меня невыносимо. Он сер и убог. Вот только не надо меня переубеждать. Выбор давно сделан, мосты сожжены. Вирткапсула — это было классно. До определенного момента, пока мой рассудок не научился отличать правду от вымысла. Я хотел жить там, в мирах безграничных возможностей, но с каждым днем получалось все хуже. 3-д пространство все чаще теряло объем. Мой взгляд научился смотреть сквозь иллюзии и видеть скорлупу техногенного узилища. Я впадал в депрессию, сходил с ума, начиная осознавать, — мне никогда не поменять местами два мира. Потому и согласился на эксперимент, вернувший остроту ощущений, подаривший новые, недоступные ранее возможности.
Я встал, и побрел на кухню — кормить свою драгоценную биологическую оболочку.
Иконки перед глазами никуда не исчезли. Искусственная нейросеть никогда не отключается, она незаметно меняет интерфейсы, закрывает одни наборы опций и открывает другие. Взглянув на время, я соединился со службой доставки, заказал себе поздний ужин. Через пару минут прошипела пневматика. Объемистый цилиндр выкатился в лоток приемника. Беру его, сажусь за стол, сдергиваю фиксаторы. Торцы долой, символический шов — вскрыть.
Деформация психики? Безусловно. Признаю, но менять что-либо не намерен.
Первый нанокомп с голографическим экраном, мне подарили на двенадцатилетие. С тех пор реальный мир постепенно выцветал в сознании. Я все реже и неохотнее возвращался в него. Будь моя воля — ушел бы вообще, но, увы, технологии все еще топчутся на грани фола, и нейроимплантат в этом смысле — предвестник грядущего.
Мне тридцать девять. Не женат, не влюблен, финансово обеспечен. Чем зарабатываю на жизнь, расскажу позже.
Ем спокойно, без спешки, одновременно просматривая почту, приваты, — большую часть сообщений просто удаляю движением зрачков.
Не найдя в корреспонденции ничего интересного, начинаю глобальный поиск по запросу «призрачный сервер».
Да, не скрою, — зацепило. Интерес разбужен, а остальное, как не раз убеждался — дело техники.
По вашему запросу ничего не найдено.
Тут же настойчиво моргает иконка входящего вызова. Ага, это разработчики моего уникального девайса. Информационные вампиры, блин. Подавай им ежесуточный отчет.
Ладно. Обязательства надо выполнять. Зрение на миг затуманивается, взгляд теряет фокусировку, — искусственная нейросеть быстро препарирует рассудок, бодренько сливает в сеть наиболее яркие нейрограммы.
Одним словом — тестовое устройство. Разработчики обещают, что конечная модель имплантата полностью впишется в рамки закона «о неприкосновенности личной жизни», но я не очень-то верю подобным заверениям.
Покончив с отчетами, встал, подошел к окну, по пути скормив утилизатору упаковку с недоеденным ужином. Нет аппетита.
«Значит, ничего не найдено?» — я смотрел на укутанный промышленными выбросами город, воспринимая урбанистический пейзаж, как некий абстрактный фон. Накладываясь на него, перед глазами появлялись все новые и новые поисковые запросы, но тщетно.
Может, все случившееся, — это лишь игра моего воображения?
Нет. Исключено. Я не зря отослал нейрограммы. Будь там признаки некорректной работы имплантата, меня бы уже запинговали требованием включить выделенный технический канал связи, «сесть поудобнее и ни о чем не думать».
Чего же они тянут? Не заметили внезапного всплеска эмоциональной активности?
Подсознательная тревога постепенно росла. Что-то здесь не так…
Плюнуть и забыть? Принять душ, выспаться, а завтра с утра, на свежую голову, заняться поиском новой реальности, которая станет для меня смыслом жизни на ближайшие годы?
Искра проснувшегося интереса, помноженная на растущее, беспричинное беспокойство, начинала жечь. А что, если все случившееся дело рук нейрокибернетиков?
Признаюсь сразу: не люблю чувствовать себя в роли дохлой мыши, с которой забавляется жирный самоуверенный кот. Во мне сразу просыпается желание дать сдачи.