Призрачный Странник
Шрифт:
— Да, мистер Спок?
— У вас есть какие-нибудь предположения, исходя из того, что вы узнали на планете?
Капитан заколебался на несколько долгих секунд; потом в его взгляде что-то изменилось.
— Я не… не знаю. Нет, — Он покачал головой и повторил увереннее: — Нет.
— Доктор Гордон? Вы изучали аборигенные формы жизни Эльсидар Бета 3.
Хелен, молча стоявшая всё это время в стороне, тоже покачала головой. Усиливающееся взаимное притяжение между ней и Кирком не было тайной для Спока; и он нисколько не удивился, когда капитан в первый же вечер после отлёта за ужином пересел за столик исследователей.
За три года интереснейших наблюдений Спок
Всего через несколько дней он начал понимать, что и сам мог бы заинтересоваться этой женщиной — при условии, что он позволил бы себе отринуть вулканское воспитание, привитое ему народом его отца, и собственное твёрдое решение быть истинным вулканцем в душе, невзирая на земную половину своих хромосом. Доктор Гордон отличалась незаурядным интеллектом и ясным логичным мышлением, развитым эстетическим восприятием и живой, остроумной, но порой удручающе легкомысленной речью. Однако по опыту предыдущих наблюдений Спок догадывался, что все эти качества играли лишь вспомогательную роль в пробуждении интереса со стороны капитана. И всё же за эти три года он лишь однажды видел, чтобы Кирк так серьёзно влюбился. Капитану потребовалось много времени, чтобы оправиться после потери Эдит Килер, — и Спок отчасти подозревал, что он так и не сможет изжить эту потерю до конца. Как вулканец, верный логике, Спок сожалел о подобных увлечениях, которые отрицательно влияли на работоспособность и эффективность, — но некий непослушный человеческий уголок его души одобрял выбор Кирка.
Конечно, строго напомнил он себе, это не моё дело.
Доктор Гордон наконец заговорила:
— В первых отчётах о биосфере Пигмиса упоминались некоторые хищники, очень маленькие и очень быстрые, и нечто под названием «шифла» — предполагается, что его очень трудно увидеть. Но, по словам Шорака, шифла избегает населённых мест, особенно во время действия Сети Сознания.
— Даже самый мелкий из хищников оставил бы следы на стенах, если бы удрал в вентиляцию, — добавил доктор Маккой, подходя к капитану. Тот всё ещё стоял, разглядывая отверстие ближайшей к транспортатору вентиляционной шахты, забранное стальной решёткой; медово-жёлтые пятна света от аварийных ламп скользили по его мальчишескому лицу с чёткими правильными чертами. — Но сканер не нашёл никаких микроскопических следов.
— И в любом случае, — закончила доктор Гордон, — ни одно животное не может двигаться так быстро, чтобы успеть выскочить сквозь герметичные двери. И на видеозаписи тоже ничего нет.
— Нет, — медленно повторил капитан и странно взглянул на Маккоя и Спока, будто видел их первый раз в жизни. — Нет, я думаю, это было какое-то электромагнитное возмущение от самого транспортатора, наподобие отражённого статического
Оба кивнул.
— Я где-то слышал, что транспортный луч может создавать что-то вроде «фантома»… правда, сам никогда такого не видел. Но мистер Скотт должен знать.
— Спросите у него, — сказал капитан. — Помнится, я читал об этом в «Звездолёте», выпуск 23-5, — Он прошёл между ними к пульту и нажал на кнопку. — Всё проверено, мистер Дау. Ложная тревога. Отключайте карантин.
Он набрал на пульте четырёхзначный код безопасности. Секундой позже двери отсека с шипением раздвинулись, и жёлтые огни погасли.
Как всегда, Спок ощутил при этом слабый укол беспокойства, гадая, все ли непредвиденные случайности он принял в расчёт. Занятый этой мыслью, он едва заметил, что доктор Гордон нерешительно шагнула к капитану, в то время как тот двинулся к открытым дверям своей обычной быстрой походкой. Но слух вулканца был чутким, и он услышал — как, наверное, и все остальные в комнате — её тихое, нетвёрдым голосом произнесённое: «Джим…»
Кирк обернулся уже на пороге — полутёмный силуэт на фоне коридора, залитого ярким белым светом. На мгновение Споку показалось, что капитан хочет поговорить — то ли с ним, то ли с доктором Гордон, стоящей рядом.
Но Кирк тряхнул головой и сказал только:
— Спокойной ночи, джентльмены… Хелен…
И вышел.
— Что с тобой?
Маленькая гостевая каюта была слабо освещена — на время сна можно было отключить даже тусклые огоньки аварийных указателей, но этим мало кто пользовался, — и свет ламп на пятой палубе, что вливался в открытый дверной проём из-за спины лейтенанта Ухуры, был ненамного ярче в этот ночной час. Но глаза связистки уже привыкли к полумраку, и она увидела, что Хелен собралась к отъезду — у стены напротив кровати были аккуратно выстроены пакеты с личными вещами.
Рюкзак. Небольшой свёрток одежды. Пара крепких альпинистских ботинок. Дискеты с книгами в специальном контейнере — с прошлых визитов в каюту Хелен Ухура знала, что там в основном собраны классические труды по межзвёздной полевой антропологии и все предварительные отчёты по Пигмису и его обитателям.
Сама Хелен, одетая в пижаму из тонкого белого батиста, скрестив ноги, сидела на рыжевато-красном покрывале узкой постели. Её густые тёмно-каштановые волосы в беспорядке разметались по плечам, а во взгляде смешались облегчение и радость вместе с разочарованием.
Она наполовину ожидала капитана, догадалась Ухура.
И наполовину боялась его прихода.
— Ничего, — ответила Хелен. — Это пройдёт.
— Ну, лет через двадцать всё пройдёт, так или иначе, — с улыбкой сказала Ухура, присаживаясь на другой конец кровати. — Как ты?
Хелен тихо, иронично рассмеялась и указала на сложенные вдоль стены пакеты.
— Остальные решили переночевать на планете. Я сказала, что спущусь к ним утром.
Ухура промолчала. По собственному опыту ей была знакома эта последняя, отчаянная попытка отсрочить неизбежный выбор.
Хелен вздохнула — этот глубокий болезненный вздох, казалось, шёл из самого сердца — и обхватила себя длинными руками за плечи.
— Гадость какая, — сказала она без всякой злости, словно знала, что Ухура и так поймёт, что именно она имеет в виду.
— Хочешь кофе? — спросила Ухура, потому что Хелен как будто знобило от внутреннего холода, не имеющего ничего общего с прекрасно отрегулированным климатом на борту «Энтерпрайза».
Хелен кивнула. Каюты для особо важных гостей были оборудованы пищевыми автоматами; Ухуре пришлось только пересечь комнату.