Призрачный свет

Фет Лили

Но любви у нее не складывалось ни к Гарсу, ни к мечу. Она постоянно роняла тяжелую железку, резалась об него, спотыкалась на ровном месте, если меч был в руках. Ничего не помогало — ни одна смена меча на более длинный или короткий, на более легкий или тяжелый, с идеальным балансом — не смогла побороть неуклюжесть и неумелое обращение с самым распространенным оружием — все было бесполезно. Это же не магия, которая вырастает из самого сердца, и которую можно направить точно в цель одной лишь мыслью.

Утром Асана снова встала пораньше. Каитрай нужно заниматься

как можно чаще, это полезно для магии. Тело, кстати, после вчерашнего не болело. Может, нагрузка оказалась все-таки приемлемой, может, каитрай с утра помог, а может, и лечебный сироп справился с синяками, ушибами и растяжениями. Хотя, скорее всего, все вместе помогло.

Пан снова вышел из-под кровати с намерением понаблюдать за хозяйкой. Магию он любил, и ему очень нравилось, как Асана светилась. Веро же все еще спала в своем гнезде. Утро ей никогда не нравилось.

А Асана после разминки пошла в ванну, приводить себя в порядок. Ванная комната теперь сияла как новая, Пан очень хорошо над ней поработал. И даже приделал в стены несколько дополнительных скоб для световых кристаллов. Правда, пока скобы были удручающе пусты. Но Асана совершенно точно решила сегодня после занятий сходить в лавку за покупками, так что уже вечером на чердаке станет светлее.

За боковыми окнами и за центральным круглым витражом рассвело, начинался новый замечательный день.

Асана оделась, собрала учебную сумку и повесила ее на плечо. Учебников в ней почти не было, сегодня снова пять новых уроков, а вот шестым — скучная травология, учебник сиротливо болтался в сумке с тетрадками.

На завтраке к Асане подсели две девушки из группы, и принялись бурно обсуждать вчерашний урок по физической подготовке, в результате которого все, абсолютно все, кроме Торна, оказались в лазарете. Торн первым дошел до флага, и потому получил полное исцеление. А еще Варла и Инди рассказали, что и дальнейшие уроки у магистра Трая будут проходить в таком же духе. Тренировочные залы он не любит, и потому на своих занятиях забрасывает студентов в такие опасные места, что и словами не описать.

— А мне понравилось, — хмыкнула Асана, доедая последний кусочек вкусной яичницы с печеной фасолью и ветчиной. Инди даже поперхнулась компотом.

— Этот ужас тебе понравился?? Серьезно?

— Ну, мы же будущие маги, а не оранжерейные фиалки, — пояснила свою позицию Асана, — И подготовка и реакция у нас должна быть соответствующая.

— Но ведь готовить нас можно и в тренировочном зале, а не в жерле горного вулкана! — негодуя на магистра Трая, кипятилась блондинка Инди. Толстушка Варла лишь ей поддакивала, уплетая третью плюшку с медом. На вчерашнем занятии она даже через лавовую реку не перебралась, упала с колонны.

— Эффект не тот, — пояснила Асана.

— А сейчас у нас будет этот дурацкий гномий язык, — надулась непонятно на что Инди.

— Почему дурацкий? — удивилась Асана, — Он в изучении проще эльфийского.

— Это неважно, проще или нет. У магистра Алотара нет ничего легкого. У меня здесь брат учится, на пятом курсе уже. Он рассказывал про его уроки. Так вот, магистр Алотар никогда не ставит оценку выше пяти. Десять у него никто за все время его преподавания не получал.

Асана же призадумалась, а потом махнула на это рукой.

Тут все преподаватели с причудами и своими взглядами на свой предмет. Это надо если не уважать, так хотя бы не обращать внимания. А гномий она действительно хорошо знает, проблем тут не предвиделось.

Вообще, антипатия преподавателя к своим студентам прояснилась буквально сразу же. Магистр Алотар, несмотря на свое полуэльфийское имя, оказался чистокровным гномом. А гномы людей не любят. Всех людей — человеков, эльфов, троллей, орков. И у некоторых это проявляется в большей степени.

Асана сидела на втором ряду, рядом с Варлой и Инди. Девчонки шушукались о чем-то и подхихикивали. Наверху, на самых последних рядах, парни во что-то азартно играли. Леам мирно спал, положив голову на подоконник и обняв себя. Торн о чем-то рассказывал слушающим его парням и девчонкам, скорее всего о своей победе и как он геройски прошел все испытания. Несса, сидя в стороне от всех, флегматично и невысоко подбрасывала на руке магический светлячок — шар десяти сантиметров в диаметре, вот только у нее он оказался черного цвета. Такой если кинуть куда-нибудь, в стену, например, снесет и стену, и все, что за ней было. Страшная штуковина.

Дверь открылась, пропуская низенького, упитанного, но не толстого гнома. Одет аккуратно и модно, и даже академическая мантия имелась у него на плечах. Мантию при приеме на работу получал каждый преподаватель. Она являлась огнестойкой, водонепроницаемой, не пачкающейся, и вообще не сносимой. Но не все магистры хотели портить свой внешний вид, облекаясь в хламиду невнятного серо-черного цвета, а потому обычно благополучно забывали одевать мантии на свои занятия. Благо, это не было обязательным, просто рекомендательным.

А вот гном носил ее, и, похоже, с гордостью. И у горла сколол мантию фибулой, чтобы та не спадала. А Асана во все глаза смотрела на эту фибулу.

Нарядная красивая брошь. Золотые горы тремя неравными вершинами возносятся ввысь. Вершины их усыпаны бриллиантами, изображающими снег. В нижней части гор расположилась россыпь изумрудов, что трактовались как лес. И тремя крупными сапфирами чистой воды ниже леса лежали три одинаковых озера. Клан Трех озер.

Вот же она попала. Гномы этого клана — самые непримиримые борцы за чистоту крови в гномьих родах. Они не признают полукровок других гномов. Своих же нечистокровок у них не бывает. А еще они кровные враги клана Элемос — клана, который учил Асану всему, что нужно осиротевшему ребенку, в том числе и своему языку. И ее акцент, совершенно не уловимый человеческим ухом, любой гном сразу же засечет. А для озёрников существовало одно правило — друг моего врага — тоже мой враг.

Асана открыла учебник и съехала вниз, прикрывшись им. Похоже, ей не повезло больше всех, и выше трех, самой низкой оценки из десяти, она не увидит. Вот же несправедливость.

Магистр тем временем ступил на невысокую скамеечку, что специально для него стояла у стола. Поставил на его поверхность свой кожаный саквояж и открыл его. Достал писчие принадлежности, листы чистой бумаги, статуэтку золотых гор. Расположил свои вещи на столе по своему разумению. Закрыл саквояж, повесил его на специальный крючок в боковой стенке стола, и аккуратно спустился со скамеечки.