Призрачный свет
Шрифт:
Но через неделю или две ему снова пришлось к ней вернуться. На этот раз он сидел перед камином довольно поздно вечером и снова поймал себя на том, что смотрит на надпись и гадает, какую тайну она скрывает. В доме было очень тихо, потому что он жил один и сказал дворецкому, что никого не ждет. Он курил последнюю трубку перед сном, когда ему показалось, будто он слышит что-то в столовой, которая, как мы уже упоминали, была соседней с библиотекой комнатой. Он прислушался и отчетливо услышал хихиканье, как будто кого-то это забавляло. Но это был неприятный звук, наводивший на мысль,
Он услышал это во второй раз. Потом тихо встал и вышел в соседнюю комнату посмотреть, кто там. Он никого не нашел, но скользящая панель, ведущая в потайной ход, была открыта!
На мгновение ему показалось, что там кто-то из слуг, но коридор оказался пуст. Он был немного раздосадован, так как теперь был убежден, что потайной ход был показан какому-то посетителю без его ведома, — чего он никогда не позволял, — и решил навести справки утром. Но как только он закрыл панель, он отчетливо услышал смешок снова; и на этот раз звук доносился из коридора. Это было так ясно, что он открыл панель и снова осмотрел его, но проход был пуст.
Утром он упомянул об этом дворецкому, но тот заверил его, что дверь была закрыта, когда он убирал комнату и гасил свет после ужина, и что никто не мог войти туда после этого. Все это было полной загадкой, а Джон Хортон не любил загадок.
Он еще больше встревожился, когда то же самое произошло несколько дней спустя, и на этот раз было, о чем. Он только что закрыл панель, подумав, что было бы неплохо повесить на ней замок, когда заметил что-то похожее на следы пары очень грязных пальцев сбоку панели. Это довольно ясно указывало на какого-то назойливого человека с немытыми руками, и он решил на следующий день сказать об этом слугам несколько очень простых слов.
Но когда наступило утро, он уже не был так уверен в этом. Приглядевшись повнимательнее, он увидел, что следы оставлены не немытой рукой, а горячей! Дерево слегка обгорело в том месте, где его коснулись пальцы; и еще одна примечательная вещь заключалась в том, что на руке, казалось, было пять пальцев в дополнение к большому! Там, где должно было быть пять, имелось шесть отметин.
Джон Хортон решил не упоминать о случившемся при слугах. Вряд ли кто-то из них был виноват, хотя более чем вероятно, что они захотели бы уехать, если бы узнали, что произошло. Они были хорошими слугами, и он не хотел их отпугивать.
В тот же вечер он заснул в кресле у камина, напрасно пытаясь заставить себя читать неинтересную книгу, и ему приснилось, что он снова видит огненные глаза, глядящие на него со слова «ужас» над камином. Вздрогнув, он проснулся и почувствовал легкий запах горящего дерева. Это испугало его, потому что он испытывал здоровый страх перед огнем в старом доме, построенном в основном из дерева. Он позвонил дворецкому, который тоже почувствовал запах гари. Они оба осторожно обошли дом, но не нашли ничего подозрительного.
Но на следующий день Джон случайно взглянул на вырезанную надпись и увидел, что слово «ужас» перестало читаться четко. При ближайшем рассмотрении он обнаружил, что две буквы были выжжены огнем, — точно так же, как отпечатки
На следующий уик-энд старый друг по колледжу провел с Джоном короткий отпуск и имел опыт, который не стоило бы описывать, если бы не его очевидная связь с загадкой, приводившей хозяина в смущение. У него была очень беспокойная ночь, и он сказал Джону, что видел один и тот же сон дважды, что является несколько необычным случаем.
Ему снилось, что он сидит в столовой один, напротив входа в проход в стене, который Джон показал ему днем. Пока он сидел, панель отодвинулась, и он сразу почувствовал сильный запах гари. Затем он увидел, как из темноты появилась рука, — и она была в огне! Пальцы были длинными и похожими на когти, и маленькие синие огоньки играли на них. Рука схватилась за край панели, и он увидел, что дерево слегка обгорело. Именно тогда он заметил, что на руке, казалось, было больше пальцев, чем обычно.
Рука на мгновение слабо дрогнула во мраке темного входа в коридор; затем она внезапно указала на большую картину Джона Хортона на противоположной стене; а затем она, казалось, просто погасла, как когда задувают свечу; и панель скользнула на свое место.
Гость проснулся и заметил, что еще темно. Он зажег свет и увидел, что уже половина третьего. Потом он снова заснул, и ему снова приснилось то же самое во всех подробностях. Здесь следует упомянуть, что Джон ничего не сказал ему о странных происшествиях, которые беспокоили его в последнее время.
Джон предпочел пошутить на эту тему, но потом, когда он обдумал ее, ему стало не по себе. Именно после этого случая он начал вести записи, которым дал зловещее название «Пришествие ужаса»; и именно этим записям мы обязаны знанием подробностей тех событий, которые развивались до тех пор, пока не достигли ужасной кульминации.
Следующее происшествие, которое он зафиксировал в записях, произошло ранним утром. Джон Хортон собирался порыбачить перед завтраком и поднялся с этой целью около четырех. Поспешно одевшись и позавтракав, он взял удочку и вышел. Но не успел он пройти и нескольких ярдов, как случайно оглянулся на дом.
Висел легкий туман — один из тех ранних утренних туманов, которые часто указывают на жару позже в течение дня. Но когда он оглянулся на дом, ему показалось, что тот скрыт больше, чем можно было бы объяснить легким туманом. Он посмотрел еще раз и увидел, что не туман, а дым заслоняет вид. Он вернулся и обнаружил, что дым поднимается от стены дома. Других признаков пожара не было, но дым, казалось, шел сквозь стену как раз в том месте, где в ее толще скрывался проход. Очевидно, дом горел!
Джон бросился в столовую, но не обнаружил там никаких признаков пожара. Когда он открыл панель, ведущую в потайной проход, то обнаружил, что там пусто и все как обычно. Но можно было уловить легкий запах огня, а внешняя стена была теплой. Всякая мысль о рыбалке была теперь отброшена, и он провел следующий час в тщательном осмотре помещения. Но безрезультатно: все было в порядке, и стена столовой скоро совсем остыла.