Призрачный замок
Шрифт:
Он на секунду задержался, глядя на девушку во все глаза. А затем продолжал отдавать приказы, как ни в чем не бывало! Как разводящий караул он не имел права на эмоции. А Джессика пошла за лакеем дальше. Так, значит, она не забыла его! Вовсе нет! Так вот как он выглядел! Как она могла забыть это красивое лицо? Сесилия права: он очень повзрослел! Раздался в плечах, стал серьезнее. Но почему он выглядел таким несчастным? Какой красив! Если раньше Джессика испытывала скорее дружеские чувства к Танкреду, то теперь ее сердце
Она так расстроилась, что даже не следила, куда они идут. Надеюсь, меня проводят обратно, подумала она. Потому что в противном случае она осталась бы в извилистых коридорах дворца навсегда.
Если Джессика думала, что ее примет сам король, то она ошибалась. Но за тяжелым массивным столом сидел один из влиятельных в Дании людей. Она присела в реверансе.
— Вы Джессика Кросс, гувернантка детей Корфитца Ульфельдта?
— Да.
По голосу человека было понятно, что об Ульфельдте были при дворе сейчас невысокого мнения. Он спросил, была ли Джессика в доме Ульфельдтов в ту самую ночь.
— Поскольку я ожидала этого вопроса, то заранее подготовилась к ответу на него, Ваша честь. Да, в ту ночь я была в доме.
— Утверждают, что одна личность была в том же самом крыле доме неподалеку от вашей комнаты в ту же самую ночь. Вы что-нибудь слышали или видели?
Джессика постаралась ответить как можно спокойнее и уверенней:
— Моя подопечная очень плохо себя чувствовала в ту ночь, и я пыталась развлечь ее разговорами. Но тем не менее, я все равно бы услышала посторонние звуки из коридора. Потому что по дороге в спальню Ульфельдтов, человек должен пройти мимо двери моей комнаты.
— А в самой спальне? Может, оттуда доносились какие-нибудь звуки?
— Для этого там должны были бы кричать во весь голос или стрелять из ружья. Стены в доме очень толстые.
— Вы слышали слухи?
— Да.
— А вы знаете что-нибудь, что могло бы подтвердить эти предположения?
— Ничего. Супруги Ульфельдт живут очень дружно.
— Да, во всяком случае, она очень предана мужу.
— Если мне будет позволено высказать собственное мнение, то мне кажется, что сам Ульфельдт очень зависим от своей жены и ее любви.
— Вопрос заключается лишь в том, достоин ли он ее! — пробормотал судья, а вслух сказал: — Вы когда-нибудь слышали негативные высказывания в адрес Его Величества в этом доме?
Джессика гордо выпрямилась, а глаза ее заледенели:
— Ваша честь, прошу не задавать мне подобных вопросов, поскольку я никогда не согласилась бы сплетничать о своих хозяевах и никогда не согласилась бы работать в доме, где плохо отзываются о Его Величестве.
Судья нахмурился и произнес:
— Ну что ж! Спасибо, вы свободны. И ничего не говорите об этой беседе супругам Ульфельдт! Понятно?
— Понятно.
Джессика
Но Джессика поняла, что теперь между ними — пропасть: она работала в доме Ульфельдтов, а он служил королю во дворце. И еще она понимала, что король не придет в восторг, если его офицер станет проводить слишком много времени в доме его врага.
Но вечером того же дня она получила с посыльным письмо. Джессика быстро вскрыла его и посмотрела на подпись в конце письма. Танкред, с волнением поняла девушка. Она поспешила в свою комнату.
Ей не повезло. К ней в комнату тут же пришла Леонора Кристина и спросила, где варежки Элеоноры Софии, а потом заглянула одна из фрейлин за пером. А потом настало время ужина.
Но тут уж Джессика решила, что ни за что не пойдет в столовую, не прочитав письма, даже если ее будут ругать за опоздание. С улыбкой девушка заметила, что ее руки дрожат. Она положила письмо на стол, но бумага вновь свернулась в свиток, и ее пришлось разглаживать. Наконец Джессика положила на углы тяжелые предметы и смогла прочесть письмо.
«Дорогая Джессика! (О, какое блаженство!)
Как долго я тебя искал! Мы расстались больше двух лет назад, и как много я не успел сказать тебе в те ужасные дни в Аскинге.
Джессика, если бы ты только могла простить меня! Я обвинял тебя в том, что ты не открыла мне своего настоящего имени, а сам сделал то же самое, не понимая, что делаю. Прости меня если сможешь!
Я очень рад, что смог написать это.
С наилучшими пожеланиями
твой друг Танкред.»
Это было все. Никакой просьбы о встрече.
Но это было дружеское письмо. Он сам написал ей! Он не забыл ее. Но может быть, теперь, когда он наконец попросил прощения, он забудет ее? Именно это, во всяком случае, и решила сделать Джессика.
Ульфельдты по прежнему ничего не знали об обвинении, выдвинутом против них Йоргеном Вальтером.
Но однажды от неожиданности Джессика потеряла дар речи. Дворецкий вел к Леоноре Кристине очень элегантную даму…
— О Господи, как же эта Дина посмела прийти сюда! — воскликнула ей вслед одна из горничных.
Дом замер в ожидании скандала. И очень скоро он разразился. Леонора Кристина громко кричала и звала своего мужа, когда дама выплывала из ее покоев. Джессика тоже замерла на месте. Корфитц Ульфельдт поспешил к жене, которая кричала на весь дом:
— Ты знаешь, что мне рассказала Дина? Она только что была у меня. Кто-то выкрал ключ от одного из черных выходов из нашего дворца и собирается убить нас!
Корфитц Ульфельдт что-то тихо сказал жене, и она продолжал что-то горячо говорить ему, но уже почти шепотом.