Призрак былой любви
Шрифт:
— Хотят встретиться со мной? — изумилась я. — Ты ничего не путаешь?
— По-видимому, «Крофордс» первый раз обратилось к Тильде Франклин много лет назад, но она не пошла на контакт. А теперь вдруг самапозвонила ими настаивает на том, чтобы о ней писала именно ты.Ни о ком другом даже слышать не желает.
В нашем разговоре возникла пауза, ибо Нэнси ждала моей реакции, а я молчала. Утратила дар речи — в буквальном смысле. Никак не могла взять в толк, почему Тильда Франклин выбрала меня в свои биографы. Я по-прежнему склонялась к тому, что здесь вышла какая-то ошибка. Тем не менее у меня было такое чувство, будто я завернула
— Удивительнаяжизнь… — добавила Нэнси. — Кажется, во время войны она совершила что-то героическое. Ребекка? — Нотка беспокойства зазвенела в ее голосе. — Ты ведь рада, да?
— Очень, — промямлила я, памятуя о том, как я сидела перед компьютером, не в состоянии сочинить вразумительное предложение. — Боюсь, Нэнси, — осторожно сказала я. — Все эти дети… Справлюсь ли я? Ведь это огромная работа…
— Прежде тебя это не пугало, — живо возразила Нэнси. — Уверена, ты чудесносправишься. Подумай, Ребекка. Позвони, и я тут же устрою предварительную встречу с Софией.
Она бросила напоследок несколько шутливых замечаний и положила трубку. Я сидела, глядя в стену. Мне следовало сразу объяснить Нэнси, что я утратила веру в собственные силы, что в данный момент даже неспособна составить список покупок. Да и вообще жития святых не для меня. Мне всегда важно добраться до сути, показать все как есть. История мне интересна только тогда, когда из трещин глазури проглядывает глина.
Как могу я рассказывать о счастливых семьях, созданных Тильдой Франклин, если о них я знаю только понаслышке? Как могу я описывать радости материнства, если моя единственная попытка сотворить новую жизнь окончилась выкидышем? Я взяла телефон, собираясь позвонить Нэнси и сказать, что мне незачем встречаться с людьми из «Крофордс», но положила трубку, так и не набрав номер. Во мне все еще теплилась искра оптимизма, крошечная, приглушенная вера в себя, которую, как мне казалось, я утратила навеки.
Я схватила ключи от машины, выскочила из дома и поехала в Туикнем. Там я гуляла, глядя, как туман поднимается от Темзы. Навстречу мне по берегу с лаем бежал мокрый пес. Время от времени он встряхивался, и капли воды, слетавшие с его шерсти, сверкали, будто искры «огненного колеса». [5] Облака наконец-то растаяли, и я увидела солнце — тусклый расплывчатый оранжево-розовый диск. У моих ног плескалась вода, но я отошла от реки, не дожидаясь, когда облака снова сгустятся и закроют от меня солнечный свет. По возвращении домой я заставила себя позвонить Нэнси.
5
«Огненное колесо»— фейерверк.
— Я встречусь с людьми из «Крофордс» на следующей неделе, — сказала я ей.
Тильда Франклин жила в деревне Вудкотт-Сент-Мартин в Оксфордшире. Зажатая на шоссе М40 между шипящими грузовиками и автомобилями нетерпеливых коммивояжеров, я боролась с искушением повернуть назад, заставляла себя ехать вперед, двигаясь рывками, то и дело останавливаясь в плотном потоке транспорта, глядя на дорогу через лобовое стекло с неугомонными дворниками.
Я обсудила проект с моим предполагаемым редактором. Она предложила мне самой пообщаться с Тильдой Франклин и, если я по-прежнему буду заинтересована в этой работе, набросать черновой план. Если «Крофордс» устроят мои идеи, мне выдадут аванс, не слишком щедрый, но вполне приличный.
Я вздохнула с облегчением, когда съехала с автострады и меня обступил сельский пейзаж — холмы, узкие извилистые дороги, впадины, где туман собирался в озерца. Несколько раз мне пришлось остановиться, чтобы посмотреть карту.
— Она не совсем здорова, — ответила продавщица. — Бронхитом часто болеет в это время года.
Красный дом стоял несколько особняком от остальной деревни. По одну сторону от здания серебрилась река, по другую я увидела игровые площадки с пустыми качелями, казавшимися привидениями в сумеречном свете. Дом был большой и старый, его фронтон прорезали каменные окна. Стены из темно-красного кирпича, черепица обесцвечена лишайником. Узкую тропинку с обеих сторон обрамлял самшит, постриженный в форме огромных шаров и четырехгранных пирамид. Туманная дымка лишила яркости их темно-зеленые листья и окрасила в жемчужный цвет опутывавшие ветки фантастические гирлянды из паутины. Фигурная живая изгородь холодной плотной стеной сомкнулась вокруг меня. Отрезанная от остального сада, я поежилась. Это было совсем не то, что я ожидала, — не аккуратные клумбы с розами и астрами. Замысловатые силуэты громадных кустов символизировали нечто такое, что было недоступно моему разумению. Как же я обрадовалась, когда темная аллея вывела меня в узкий дворик с гравийным покрытием перед домом. Я оглядела себя. На пиджак налипла паутинка. Я ее торопливо стряхнула и позвонила в дверь.
Домработница повела меня через комнаты и коридоры. На стенах висели картины, рисунки и фотографии — все портреты детей. Очевидно, это были дети, судьбы которых устраивала дама Тильда Франклин. Малыши и подростки, девочки с бантиками в волосах, мальчики в мешковатых вельветовых штанишках и сморщенных гольфах. Блеклые детские каракули, неумело выполненные вышивки крестиком, нечеткий снимок мальчика с челкой по моде 1950-х годов, стоящего рядом со сверкающим мотороллером. Позолоченные рамки для фотографий озаряли темный интерьер помещений, отделанных панелями из мореного дуба.
Мы остановились перед одной из комнат в глубине дома. Домработница постучала в дверь:
— Тильда, пришла мисс Беннетт.
В зимнем саду стояла старенькая уютная мебель, стены увивали ползучие растения — хойя, свинчатка, бугенвиллия. В углу комнаты я увидела женщину с секатором в руках. Она повернулась ко мне:
— Мисс Беннетт? Спасибо, что приехали. Простите, что назначила столь ранний час, но у меня появилась ужасная привычка засыпать после обеда.
— Миссис… — Тут я вспомнила про ее высокий титул. — То есть дама Матильда… — смущенно поправилась я.
Она положила секатор.
— Зовите меня Тильдой, прошу вас.При обращении «дама» мне сразу вспоминаются рождественские представления. [6] А Матильдой меня сроду никто не называл. Как-то слишком уж чопорно звучит, вы не находите?
Она улыбнулась. Красота не умирает. Тильде Франклин теперь уже стукнуло восемьдесят, но она по-прежнему была прекрасна. Изящный контур широких скул, прямой тонкий нос, глубоко посаженные светлые глаза, полупрозрачные веки, испещренные голубыми венками, удлиненное лицо с точеными чертами. Несмотря на солидный возраст, спину она держала прямо. Рядом с Тильдой я чувствовала себя неказистой, неряшливой, безобразной. На ней были юбка из мягкого твида, кашемировый кардиган, жемчуга; на мне — длинная черная юбка и замшевый пиджак, имевший мятый вид, что, как я всегда считала, придавало его обладательнице некую сексуальную привлекательность. Зря я не надела свой единственный приличный костюм.
6
Дама(dame) — одно из главных действующих лиц рождественского представления для детей (pantomime), мать или пожилая родственница юного героя. Эту роль обычно исполняет мужчина.