Призрак дракона
Шрифт:
Вершина холма представляла собой ровную площадку, достигавшую по размерам акров шести. Несмотря на то что склоны были покрыты деревьями, здесь росла только трава. Скорее всего когда-то вершину выложили каменными плитами. Теперь их засыпало землей, но настолько тонким слоем, что ничего, кроме травы, тут не могло произрастать.
– Скажи, для чего ты привел нас сюда, Орег? – попросил я, когда мы удалились на приличное расстояние от нашего лагеря.
Орег отвернулся, и я не мог видеть выражения его лица.
– Не исключено, что наше появление здесь окажется важным, – ответил
– Не грозит ли нам какая-нибудь опасность? – озабоченно поинтересовался я.
Орег повернул голову и улыбнулся.
– Жизнь всегда опасна, милорд. Лишь смерть приносит успокоение и освобождает от страхов и тревог. Но здесь нам нечего бояться, Вард. Тамерлейн защищает это место от нечистых сил. Не беспокойся.
Я пристально посмотрел ему в глаза. Хоть иногда мне и казалось, что этот парень просто сумасшедший, сейчас он выглядел настолько уверенным в себе, что я просто кивнул ему в ответ и постарался прогнать терзавшие меня мрачные мысли.
О Тамерлейн – мифическом хищном животном, обитавшем в Меноге и пожиравшем ночных демонов, я слышал много историй. Болтали также и о том, что из этого города ничего нельзя вывозить. Тех, кто отваживался-таки присвоить что-либо меногское, согласно легендам, постигали страшные несчастья.
Мы молча приблизились к остаткам стен храма, обошли груду обломков, взобрались и спустились по другой груде, более высокой. На фрагментах камней виднелись резные узоры, и, несмотря на то, что многие из них были лишь отдельными элементами каких-то орнаментов, я залюбовался их восхитительной красотой.
– Все это – работа гномов?
Орег усмехнулся.
– Ты тоже веришь этим россказням! И почему большинство людей считает, что резьбой по камню занимались лишь гномы? Конечно, они были настоящими мастерами: украшения хурогской библиотеки, например, – дело их рук. Но далеко не только гномы владели секретами этого искусства. Резьба по камню вышла из моды века два назад. Теперь украшают лишь деревянные поверхности. Это проще, дешевле и быстрее.
Стена, к которой я подошел, превышала по высоте самую высокую постройку Хурога. Когда-то она была длиннее, но верхняя ее часть обвалилась и лежала сейчас внизу в виде жалких осколков. В центре стены зиял дверной проем, украшенный перспективными порталами – уходящими в глубину уступами сходного прямоугольного очертания.
Я представил, что некогда эта высокая стена с дверным проемом была частью величественного храма, и моя душа наполнилась невиданным благоговейным чувством.
– Эта стена была когда-то расписана чудесными красками – голубыми и пурпурными, оранжевыми и изумрудными, – печально произнес Орег.
Смеркалось. Поэтому, только приглядевшись, я заметил, что стена действительно расписана. На передних гранях уступов, обрамлявших дверной проем – главным образом на тех из них, которые находились внутри и были лучше защищены от дождя и ветра, – росписи сохранились особенно хорошо. Нижняя грань была украшена изображениями человеческих фигурок. Каждый из нарисованных человечков выглядел весьма забавно. Все они как будто держали руками верхний уступ.
Я подошел ближе и внимательнее рассмотрел изображения.
Как большинство богов Толвена, Атервон совмещал в себе две противоположности – печаль и веселье.
Я долго разглядывал рисунки. Потом медленно прошел сквозь дверной проем и оказался на небольшой площадке, сплошь заваленной обломками камней. Здесь стояла Сиарра, задумчиво глядя туда, где внизу простирался Эстиан. Ей еще никогда в жизни не доводилось его видеть.
– Большой город! – воскликнул я, осторожно приближаясь к сестренке, боясь ее напугать.
Сиарра покачала головой и сделала руками странный жест, скорее всего означающий сжатие.
Я окинул Эстиан сосредоточенным взглядом, пытаясь понять сестру. Этот город был очень старым: возможно, его основали раньше, чем Хурог. С высоты, на которой мы находились, он казался громадной паутиной, так как состоял из ряда защитных стен округлой формы. Когда население уже не помещалось в пределах существующей стены, город обносили еще одной. Сейчас края внутренних из них были не очень отчетливо видны, потому что по обе стороны к ним примыкали разнообразные постройки различных цветов и форм.
Я нахмурился. Внешняя стена Эстиана была явно ниже и у же предыдущей стены. Между ними я почти не увидел зданий. Большую часть земли на этой территории покрывала чернота – то, что осталось от страшного пожара, охватившего Эстиан примерно в то время, когда я только появился на свет.
Сиарра была права. Эстиан не разрастался, а уменьшался.
Спал я в эту ночь ужасно – во сне постоянно слышал звон колоколов. Когда проснулся в первый раз, увидел, что все спят. А во второй – что Сиарры и Орега нет.
Я тут же разбудил Тостена. Он принялся будить лежавшего рядом с ним Аксиэля, я – Пенрода. Бастилла спала так необычно крепко, что нам не удалось вырвать ее из объятий сна.
– Я могу побыть с ней, – предложил Пенрод.
Я кивнул, и мы втроем с Тостеном и Аксиэлем поднялись на ноги.
– Наверное, нам следует разделиться, – произнес вполголоса Аксиэль. – Кто-то осмотрит вон те развалины, а кто-то направится прямо к храму.
Я чувствовал, что незамедлительно должен идти к чернеющей во мраке ночи стене. Странно, но мне не терпелось рвануть туда со всех ног. У меня было такое чувство, что кто-то невидимый беззвучно зовет меня оттуда.
– Хорошо, – ответил я. – Вы с Тостеном ступайте к развалинам, а я пойду к стене. Встретимся возле нее.
Ноги словно сами понесли меня туда, где несколько часов назад я рассматривал забавных человечков, нарисованных на уступе, обрамляющем дверной проем. Я нашел Сиарру на том самом месте, откуда мы смотрели с ней на Эстиан. Она стояла неподвижно, ветер трепал ее длинные волосы.
Орег лежал у основания стены, свернувшись калачиком, всхлипывая и содрогаясь.
– Сиарра, – позвал я сестру, опускаясь рядом с Орегом на колени. – Орег, в чем дело?