Призрак Карфагена
Шрифт:
Саша метнул секиру…
Но все же он зря недооценил Оффу. Тот, пусть и с запозданием, среагировал, дернулся, но уклониться по-настоящему не сумел. Просвистев в воздухе, топор обухом ударил его в плечо, ударил с такой силой, что Лошадиная Челюсть, охнув, выронил свое оружие. Его тут же подхватил Александр, метнувшийся к чужой секире с быстротой лани.
Теперь осталось лишь…
— Ну, хватит! — послышался вдруг чей-то повелительный голос. — Хватит, я сказал! Ты славно бился, незнакомец,
— Хевдинг! — прошелестел среди собравшихся благоговейный шепот. — Хенгист Удалой!
Как и полагается вождю, Хенгист — молодой человек лет двадцати пяти, с темной лохматой шевелюрой и небольшой, заплетенной в две косички бородкой, одетый в сверкающую кольчугу и синий с красным подбоем плащ, — явился сюда не один, а с целой свитой вооруженных воинов — здоровяков как на подбор.
— Я выиграл женщину, хевдинг, — поклонившись, приветливо улыбнулся Саша. — И теперь хочу… подарить ее тебе!
— Мне?! — Хенгист рассмеялся и подошел к пленнице. — А она ничего, красавица.
— И ты мне по нраву, князь! — с улыбкой отозвалась Августина.
Вождь удивился:
— Откуда ты знаешь наш язык?
— Я, князь, много чего знаю.
Она держалась истинно по-королевски, словно это и не ее чуть было не предали лютой казни.
Саша прищурился.
Да, эта женщина пойдет далеко! Если не обрежут крылья.
— Благодарю тебя, Александр. — Вдова поклонилась в пояс. — Ты явился как раз вовремя.
— Александр? — Хенгист внимательно посмотрел на молодого человека. — Какое странное имя. Ты римлянин? Грек?
— Я из славного рода русов!
— Русы? Кажется, я где-то слыхал про твой род. Он очень древен?
— Куда древнее Инглингов.
Хевдинг неожиданно расхохотался:
— Судя по твоей речи, этот род нашего корня. Я понимаю все твои слова, хотя произносишь ты их очень смешно.
— Что ж, у каждого свой говор.
— Ты славный воин, — негромко произнес вождь — Мне такие нужны. Пойдешь в мою дружину?
— Может быть.
— Что значит — может быть? — Хенгист гневно вскинул серо-голубые холодные глаза убийцы.
Среди его воинов прошелестел глухой ропот.
— У меня есть клятва, которую я должен исполнить, — твердо заявил Александр. — А присоединиться к такому славному хевдингу, как ты, большая честь для любого!
— Надеюсь, твоя клятва не помешает тебе это сделать. Идем же со мной, Александр! Уже темно. У моря мы разобьем лагерь и будем пировать. Там, на славном пиру, ты и поведаешь нам о своей клятве. И о своей судьбе!
— Слава Хенгисту! Слава нашему вождю! Слава! — тут же послышались крики. — Клянусь, хевдинг, ты правильно рассудил.
Ага, еще бы неправильно. Эти
— Кто этот парень? — Хенгист метнул быстрый взгляд на Агуция.
— Это мой сын, вождь, — нежно улыбнулась вдова.
— Он пойдет с нами. Клянусь Донаром и священными рощами гаутов, я сделаю из него славного воина!
— Слава великому Хенгисту! Хенгисту Удалому слава! — снова заголосили воины, якобы потрясенные истинным благородством своего вождя.
Вот так и пошли к морю: Хенгист с Сашей и Августиной, за ними, в окружении воинов, Агуций и последним — что-то гнусно бурчащий Оффа Лошадиная Челюсть.
Кажется, Александр нажил здесь себе врага. Впрочем, что значит — нажил? Оставаться с гаутами молодой человек вовсе не собирался. Хотя, наверное, они могли и помочь, просто для расспросов еще не пришло время.
Вся деревня горела. Хижину Августины варвары подожгли последней. Повсюду слышался громкий торжествующий хохот воинов и стенания пленниц, только что потерявших родичей. На центральной площади, прямо на паперти, возле горящей церкви с разрубленным надвое черепом лежал отец Бенедикт, сельский священник, возжелавший для себя лучшей участи и павший жертвой собственных интриг. Что и говорить: нельзя верить варварам! Окровавленная сутана его, задравшись, обнажала белые толстые ляжки. Хенгист с усмешкой переступил через него.
— Я много чего ему обещал, — обернувшись, цинично усмехнулся вождь. — Но он римлянин, а клятвы римлянам ничего не стоят.
— Что ты сделаешь со всеми эти людьми, вождь? — быстро спросил Александр.
— С пленниками? — Хевдинг пожал плечами. — Не знаю. Они мне безразличны. Хотя, наверное, многих можно с выгодой продать. Но мне не нужно серебро — мне нужна Британия, и, клянусь, я добуду ее на острие своего меча! Женщин мы, скорее всего, оставим здесь. Молодым крепким парням, оставшимся в живых, я, как и тебе, предложу свою дружину. Править Британией вместе со мной — что может быть лучше?!
— Слава хевдингу! Хенгисту Удалому слава!
~~~
На берегу уже разложили костры. На них сжигали погибших, которых на этот раз было мало, и не в последнюю очередь благодаря помощи несчастного отца Бенедикта и его соучастников, так и оставшихся для Саши неизвестными. Впрочем, одного он знал — Агуция.
Интересно, как сложится теперь его жизнь? Променяет ли он судьбу аббата на веселую жизнь искателя приключений? Хотя одно другому не помеха, — почему бы ему не стать аббатом в Британии? Даже епископом, при покровительстве Хенгиста! Конечно, при условии, что этот последний все ж обретет свое счастье и осуществит то, что задумал.