Призрак мисс Миранды
Шрифт:
— Розамунда не может дождаться, — продолжила Таня, — когда Холлиуэлл обретет свой прежний вид, а мы вернемся к нормальной жизни.
Мама тактично пробормотала, что это касается всех нас, хотя мы не должны торопиться, поскольку цыплят по осени считают. Им остается снять еще одну сцену, и она лично не представляет, как они успеют уехать раньше понедельника, — но ужин совсем простыл, пока она тут болтала.
Мы больше не говорили на эту тему, по крайней мере, пока все тарелки не были вымыты. Таня заметила, что, несмотря
У меня не было никаких возражений против ее общества, хотя еще до того, как мы очутились наедине, я точно знала, о чем пойдет речь. Ибо в этот вечер на меня навалилась ужасная грусть, этакое предвестие одиночества, и лишь неспешная прогулка в нашем тихом саду могла как-то смягчить эту тяжесть.
Было что-то умиротворяющее в кущах деревьев, залитых лунным светом, очертания крон которых расплывались в ночи; от деревьев шел одурманивающий запах листвы. Тишина нарушалась лишь еле слышным писком летучих мышей, бормотанием речных струй и шепотом фонтана у пруда с кувшинками.
Мы с Таней молча миновали конюшенный двор, остановившись, чтобы погладить морду Леди Джейн, а затем по мощеной дорожке направились в старый запущенный сад.
Словно договорившись, мы не обменялись ни словом, пока не достигли «солнечных часов, которые не были часами». Затем неестественно хриплым и громким голосом Таня спросила:
— Я слышала, будто ты выходишь замуж за Робби Фуллера?
Я долго молчала, прежде чем ответить, ибо мне нужно было тщательно продумать, как себя вести, и принять очень тяжелое решение. Тем не менее, когда я ответила, могло показаться, что я толком не расслышала ее вопрос.
— Знаешь, Таня, — заметила я, — порой мне кажется, что мама и капитан Коггин симпатизируют друг другу.
Таня взорвалась:
— Какого черта! Какое это имеет отношение к тому, о чем я тебя спросила? Не увиливай!
— Приходится, — сказала я.
— О да. — У Тани был странный, напряженный голос. — Да, прости. Я извиняюсь. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты не хочешь оставлять маму одну, когда выйдешь замуж. Да, может, ты и права.
— Почему ты думаешь, что я права? — решительно спросила я.
Таня безрадостно рассмеялась:
— Ты не хуже меня знаешь, какое у мамы возникает выражение лица каждый раз, когда она упоминает Коггина. Хотя она, добрая душа, не может найти ни одного хорошего слова в его адрес. Они до сих пор в натянутых отношениях.
— Вогены, — пробормотала я, — горды в любви.
— Вот уж точно!
— И никогда не дадут мужчине знать, что любят его.
— Никогда, — веско подтвердила Таня.
— Даже когда знают, что любимы.
— Даже тогда, — откликнулась Таня.
Между нами воцарилось
— Вот почему Робби увез тебя с вечера. Я предполагаю, чтобы сделать тебе предложение, так? Как и говорила миссис Пибоди?
— Нет, — сказала я, приняв решение и нарушив в первый и, надеюсь, в последний раз свое слово. — Он похитилменя с танцев. Потому что думал, что под маской скрывается Сильвия.
— Что? — Голосом, в котором звучала неизбывная печаль, Таня промолвила: — Только не говори мне, что он собирается жениться на ней.
— Нет. Он решил отколоть номер. Отчасти он проказничал, а отчасти это была попытка потребовать с киногруппы выкуп…
Мне не удалось закончить, потому что Таня взорвалась градом проклятий. Из нее потоком хлынула беспомощная и бесполезная лавина слов; она забыла о самолюбии, и они фонтаном извергались из нее. Если мне и нужно было какое-то доказательство, то оно было налицо. Я спокойно добавила:
— Да, Робби предупреждал, что когда ты все узнаешь, то будешь бегать по стенам.
— Я? Ради всех святых, что у меняс ним общего?
— Ну, — улыбнулась я, — он не упоминал тебя по имени, но речь шла о девушке, которую он любит.
Таня была так изумлена, что даже не стала ничего отрицать. Хотя попыталась утверждать, что не любит его, что не может иметь дело с человеком, который способен на такие глупости.
— Все правильно, — согласилась я. — Ты и раньше поносила его на все лады. Ты называла его как угодно, разве что не старым сварливым женоненавистником. Помни, что мы, Вогены, горды в любви.
На мгновение мне показалось, что я достигла своей цели. Я подумала, что она готова расслабиться и признать, что любит его.
— Я всегда удивлялась, — призналась я, — что же это за загадочная девушка, в которую Робби так влюблен. Да, я знаю, он пытался флиртовать со многими, даже со мной, но за этим ничего не стояло. И я постоянно замечала, что ты стараешься крутить голову всем, но только не ему. Вы оба слишком горды, чтобы признаться, что любите друг друга. Ведь любовь, — тихо закончила я, — может быть столь же молчалива, как и гордыня.
Но мои слова вызвали у Тани только гнев.
— Любовь! — вскричала она, с силой колотя кулачком по каменной плите «солнечных часов». — Ради Бога, что ты-то можешь знать, каково это — любить?
Мне пришлось собраться с духом, чтобы сказать ей — уж я-то знаю, что такое чувство влюбленности. И мне доподлинно известно, какие уродливые формы она может принимать, когда человек, которого ты любишь, сам влюблен… нет, обручен с другой и собирается жениться на ней, — и тут только я обратила внимание, что Таня больше не смотрит на меня.