Призрак мыльной оперы
Шрифт:
– И что в этой коре такого особенного?
– Леня, ну до чего же ты серый! Под деревом бодхи долго сидел сам Будда и достиг там просветления!
Видя, что ее компаньон нисколько не прочувствовал сей факт, Лола посмотрела ему в лицо и спросила полушепотом:
– Ленечка, а ты хоть знаешь, кто такой Будда?
– Ну, у него, кажется, было шесть рук…
– Господи, Леонид! – закричала Лола. – Шесть рук у Шивы! Это бог такой – Шива! И еще там есть Брахма, Вишну, Кришна… А Будда – человек! Вполне настоящий, исторический, только жил давно! Ну можно
– Сама больно умная, – обиделся Леня, – кто вечно путает доктора Дулитла с доктором Лектором, Заир с Каиром и Гонконг с Кинг-Конгом? И потом, что-то я не возьму в толк – как Будда поможет вам с Маргаритой омолодиться, если он давно умер?
– Не кощунствуй! – сурово заметила Лола.
Их перепалку прервал звонок в дверь – это соседка, проводив на работу своего Вову, принесла таинственную бофенаку.
Лола появилась на кухне, прижимая к груди пакет. Из пакета осторожно была извлечена пластмассовая круглая емкость с яркой этикеткой.
– Лолка, – сказал Маркиз, обозрев этикетку, – это же порошок для чистки посуды! Вон кастрюля нарисована!
– Это не кастрюля, а священный сосуд! – холодно ответила Лола, отбирая емкость.
– Нет, погоди! – заволновался Маркиз. – Дай прочитать! Ага, можно на лицо наносить, тогда исчезнут прыщи и морщины. У тебя их и так нету. Можно на тело, тогда похудеешь. Тебе не нужно худеть. Слушай, а про то, что его можно пить, тут не сказано!
– Там мелким шрифтом. – Лола пыталась отобрать емкость.
– Угу, усиливает обмен веществ, изгоняет шлаки… обычное дело… вот, некоторые пьют…
– Тут, на листочке. – Лола потрясла клочком бумажки, где почерком Маргариты Степановны было написано: «Растворить в стакане теплого молока чайную ложку порошка… пить на ночь…»
– Лолка, ты же не пьешь молока! – радостно завопил Леня. – Ты только в кофе две ложки сливок терпишь!
– Тебе не понять, – Лола наконец завладела банкой, – это аюрведа. Если человек не знает, кто такой Будда, бессмысленно объяснять ему принципы аюрведы.
– В моем доме, – всерьез рассердился Маркиз, – попрошу не выражаться! Здесь маленькие звери, им нельзя такое слушать! Не смей пить эту гадость! Еще вырастут шесть рук, как у Шивы! Или станешь похожей на богиню Кали, а она очень злая и страшная! Знаешь, что этим индийкам здорово, то русским бабам – смерть!
– Жуткий тип! – закричала Лола. – Мерзкий, отвратительный и вредный! Твоя патологическая серость и зашоренность переходят уже всякие границы!
Атмосфера на кухне сгустилась, как перед грозой, и в воздухе, казалось, начали потрескивать электрические разряды. Аскольд, которому хотелось тишины и покоя, поднялся и неторопливо, с достоинством покинул кухню. Перришон, напротив, перелетел поближе и устроился на холодильнике, словно в первых рядах партера, чтобы не пропустить ни слова из назревающего скандала. Он был большим любителем театра, а Лола во время скандала в полной мере раскрывала свое актерское дарование.
И в этот драматический момент зазвонил Ленин мобильный телефон.
Маркиз только что успешно выполнил задание Георгия Михайловича, вернул ему старинный кинжал и получил свой гонорар, так что у него не было ни необходимости, ни настроения сразу же браться за следующее дело. Но в этот момент, чтобы избежать скандала, он готов был на что угодно. Даже взяться за новую работу. Поэтому он схватился за телефон, как утопающий хватается за соломинку, сделал большие глаза и нажал кнопку ответа, прошептав одними губами:
– Лола, очень важный звонок.
– Знаю я твои важные звонки, – ответила Лола срывающимся голосом, однако встала и покинула кухню. В дверях она задержалась на мгновение и раздраженно бросила:
– Ты с ним сговорился.
– С кем? – удивленно переспросил Маркиз.
– С телефоном! – И Лола вышла, оставив за собой последнее слово.
Оставшись в одиночестве, Леня хотел было отключить телефон, но его чуткий слух уловил за дверью сдерживаемое сопение. Лола не ушла далеко, она остановилась за дверью и прислушивалась, так что волей-неволей пришлось поднести телефон к уху и ответить:
– Слушаю.
– Это Леонид? – раздался в трубке какой-то странный, приглушенный голос, определенно женский.
– Да, это я.
– Мне дал ваш телефон Рудольф.
– Рудольф? – переспросил Леня, не сразу сообразив, что речь идет о его старинном знакомом Рудике Штеймане. Рудик был не просто знакомым, но и в каком-то смысле сотрудником Маркиза. Он как никто другой знал деловые круги города, и Леня обращался к нему, когда нуждался в соответствующей консультации.
Рекомендация Рудика была вполне надежной, однако на всякий случай Леня решил проверить ее достоверность.
– И как же он поживает? – осведомился он невинным тоном. – По-прежнему такой же тощий? Страдает от отсутствия аппетита?
– Что? – удивленно переспросила собеседница и от удивления даже повысила голос. – Тощий? Мы с вами, наверное, говорим о разных людях! Рудольф не просто толстый – он толстый, как… извините, как откормленный бегемот! И с аппетитом у него полный порядок, мы с ним встречались в итальянском ресторане, и за разговором он съел пасту с морепродуктами, рыбу, запеченную с беконом и орехами, отбивную из телятины и суфле из лесных ягод с сыром маскарпоне.
– Узнаю Рудика, – восхитился Маркиз. – Да, это он! Все в порядке, извините, это была маленькая проверка. Так что конкретно вы от меня хотите?
– Я не могу обсуждать это по телефону! – Таинственная собеседница снова перешла на шепот. – Немедленно приезжайте в бутик «Шарман» на Большом проспекте!
Всего полчаса назад Леня наотрез отказался бы куда-нибудь ехать, но теперь эта поездка могла спасти его от неизбежного скандала.
– Большой проспект Петроградской стороны или Васильевского острова? – деловито осведомился он, поскольку в Петербурге имеются два Больших и два Малых проспекта, и только Средний один.