Призрак нации. Русский этнос в постсовременности

Столяров Андрей Михайлович

Зато цитата из Збигнева Бжезинского, безусловно, подлинная. И, кстати, наиболее откровенная из всех приведенных цитат. В книге «Великая шахматная доска», оказавшей большое влияние на западное политическое сознание, Бжезинский без обиняков утверждает, что «для европейцев Сибирь могла бы обернуться тем, чем Аляска и Калифорния, вместе взятые, стали в свое время для американцев: источником огромных богатств, полем выгодного приложения капиталов, своего рода «эльдорадо» для самых предприимчивых поселенцев». Или что Евразия – это «главный геополитический приз для Америки». Или что «потеря территорий не является для России главной проблемой». А журнал «Foreign Affairs», напечатавший обобщающую главу из этой книги, иллюстрирует данный концепт своеобразной картой, где действительно представлены «Дальневосточная республика» – без части южных районов, без Благовещенска, Хабаровска и Владивостока, отданных Китаю,

«Сибирская республика» – без юга Сибири, также отданного Китаю, и наконец, собственно «Россия», восточная граница которой находится на Урале, западная – между Курском и Петрозаводском (при этом Псков и Санкт-Петербург включены в Европу), а южная граница – между Ростовом и Каспийским морем – без Северного Кавказа, Краснодарского и Ставропольского краев.

Позже Бжезинский утверждал, что никогда к разделу России не призывал, а лишь указывал на такую историческую вероятность. Однако данный концепт был озвучен и, несомненно, повлиял на принимаемые геополитические решения.

Эту ситуацию, разумеется, можно рассматривать в конспирологических координатах, интерпретируя ее как тотальный заговор западных стран против России, чем с удовольствием занимается ныне патриотическая публицистика. Однако суть, на наш взгляд, значительно проще: в глобальном мире идет жестокая конкуренция за ресурсы, за рынки сбыта, за доминирование в новой, постиндустриальной реальности. Неважно, на Западе или на Востоке страна, неважно, какой в ней политический строй и социальные отношения, важна лишь ее экономическая мускулатура – способность удерживать и развивать свой сектор мировой экономики.

Перспективы России в этой ожесточенной борьбе не слишком благоприятные. Фактически ее целостность и суверенитет обеспечиваются сейчас только наличием ядерного оружия. Правда, в современной реальности проблемы редко решаются путем открытого военного столкновения, гораздо большую силу имеют кредиты, государственные долги, экономическая эффективность, соотношение экспорта/импорта. И если в интегративной форме суммировать сказанное, то вывод достаточно прост: перед Россией встает реальная угроза распада, угроза постепенного, спонтанно-принудительного демонтажа государства на несколько «независимых», назовем это так, сырьевых территорий.

Тому, кто возмущенно заявит, что это полная чушь, можно напомнить, что история движется иногда по самым неожиданным траекториям. Еще в начале 1980-х гг. такой же абсолютной нелепостью казался обыденному сознанию распад могущественной державы, СССР, который сумел предсказать только историк Андрей Амальрик. Даже знаменитый американский исследователь Френсис Фукуяма, специализирующийся именно на футурологии, на научных прогнозах будущего, и тот без тени сомнения предполагал, что Советский Союз, возможно, постепенно демократизируясь, будет существовать еще долгое время. А ведь прогремевшая на весь мир статья «Конец истории?» была напечатана в 1989 г. – всего за два года до исчезновения советского государства.

Это одна из фундаментальных закономерностей будущего.

Конкретные его очертания предсказать нельзя.

«Будущее всегда не такое, как мы его себе представляем» [2] .

И пророчества не обязательно вспыхивают огненными письменами на стенах храмов, они могут быть выражены и колонками сухих скучных цифр.

От этого они не становятся менее грозными.

А теперь сформулируем принципиальный вопрос. Что может Россия противопоставить этой вполне реальной угрозе? Имеются ли у нее государственные или экономические ресурсы, чтобы выжить в мире, где вращаются безжалостные жернова?

2

Столяров А. Освобожденный Эдем. – М. – СПб.: 2008. С. 311.

На этот принципиальный вопрос следует дать такой же принципиальный ответ. Нет, таковыми ресурсами современная Россия не располагает. Шансы на выживание у нее очень проблематичны, и никакой звон фанфар, вещающий о державности, не может заслонить данный факт.

Цифры и соответствующую фактуру мы приведем несколько позже, когда будем подробно обсуждать данную тему. Что же касается державных фанфар, которыми власть услаждает ныне слух россиян, то здесь, на наш взгляд, будет уместно вспомнить такую историю. Приезжала к нам как-то индонезийская делегация, и если «от микрофона» на конференции ее представители говорили по существу, в рамках политкорректности, на языке специальных терминов, то за чашкой чая в узком кругу искренне удивлялись – какая такая держава? Посмотрите, говорили они, у нас население более чем в полтора раза превосходит российское, причем, заметьте, рождаемость

не падает, а растет, у нас экономика развивается намного быстрее, хотя в Индонезии нет таких, как у вас, запасов сырья, мы включены в мощные рынки Азиатско-Тихоокеанского региона, мы все время осваиваем новые технологии и новые производственные сегменты. А что Россия? Что, собственно, может она предложить? Нет, говорили они, мы против России ничего не имеем. Мы, разумеется, готовы с вами сотрудничать и дружить. Однако в нашем представлении Россия – это страна, которая добывает газ для Европы.

Вот объективное, без политического подтекста мнение экспертов со стороны. Вот приговор, пусть неприятный для россиян, но отражающий подлинную реальность. Вот экономическая роль России в глобальном мире: «Россия – это страна, которая добывает газ для Европы». А учитывая «сланцевую революцию» в США, которая превратила Америку из импортера энергоносителей в ее экспортера, учитывая попытки самой Европы освободиться от поставок российского газа, а также медленное, но неуклонное освоение альтернативных источников производства энергии, мы вынуждены признать, что Россия вряд ли удержится даже на этом весьма невысоком экономическом рубеже. Ее значение в геополитике, и сейчас не слишком заметное, будет неуклонно ослабевать, и «экономические боги», перекраивающие ныне глобальный ландшафт, вряд ли станут считаться с ней – даже в том, что касается собственной ее судьбы.

Укажем на один фактор, который при всем желании конспирологическим не назвать. При наличии территории, простирающейся от Европы до США и от просторов Арктики до границ Средней Азии, Россия имеет малочисленное население и чрезвычайно слабые внутренние коммуникации. Отсюда – низкая связность страны, создающая предпосылки для этнической и геополитической дивергенции. Даже титульная нация современной России, русские, начинает подвергаться воздействию региональных особенностей. И это не удивительно, если вспомнить, что обязательное «паломничество в Москву» является для многих дальневосточников и сибиряков слишком дорогим удовольствием. Совершается оно, как правило, раз в жизни, и этого, разумеется, мало, чтобы почувствовать свою прочную связь со страной.

Жителям сибирских и дальневосточных «окраин» гораздо доступней Китай, страны Юго-Восточной Азии, Япония и Соединенные Штаты, чем города центральной части России. Азиатско-Тихоокеанский экономический регион вообще представляет собой сейчас самый мощный и самый перспективный аттрактор мировой экономики. Однако, переключая на себя товарные, денежные и людские потоки, он тем самым, вместе с Европейским Союзом, работающим в противоположную сторону, способствует «экономическому растаскиванию» России. Разные части ее поляризуются по разным осям. Конечно, всерьез говорить, например, о сибирском сепаратизме еще преждевременно, хотя в печати эта тема время от времени обсуждается [3] , но исследователи, занимающиеся проблемами российского этногенеза, уже прогнозируют этническое расхождение собственно Европейской России, ее южных районов (Ростовская область, Краснодарский край, Ставропольский край), Сибири и Дальнего Востока. Здесь накапливаются культурные и поведенческие различия, возникает вполне ощутимый уже сейчас местный патриотизм, формируется отчетливое региональное мировоззрение, могущее стать базой для выделения каждого из этих субэтносов в особый «народ».

3

Камышев В. Сибирский сепаратизм: миф или реальность? // Новая политика – http://www.novopol.ru/material6799.html.

Это уже не из области конспирологии. Образование на территории современной России нескольких независимых государств, преимущественно русских по этническому составу, – вполне вероятная версия близкого будущего.

Не успокаивают в данном случае и аргументы, которыми любит оперировать власть, – насчет единства происхождения, культуры, веры и языка. Арабы, скажем, несомненно представляют собою единый этнос и тем не менее уже давно распределены по самостоятельным государствам. Попытки объединения их, как это было с Египтом и Сирией или с Египтом, Сирией и Ираком, предпринятые в конце 1950 – начале 1960-х гг. потерпели провал. Да что там арабы! Лучше спросим, чем, например, боливийцы, граждане государства Боливия, отличаются от колумбийцев, граждан государства Колумбия? Или, что то же самое, чем эквадорцы отличаются от венесуэльцев? Единое происхождение, единый испанский язык, единая вера, единый ареал обитания. Сами эти народы, возможно, видят различия между собой, но весь остальной мир их просто не ощущает. И ничего – живут в разных странах, отношения между которыми не всегда складываются благополучно.