Призрак неведомой войны
Шрифт:
Полыхнуло знатно. Две серии бомб легли под углом друг к другу, проведя огненные линии, одну точно в центре лагеря, другую — на его краю, с той стороны, куда утром должна была пойти вражеская армия. Не все бомбы взорвались, очевидно, некоторые не прошли испытание временем, но и тех, которые сработали, хватило, чтобы залить лагерь огненной волной. Голубовато-красный поток хлынул на спящих людей, мгновенно испепеляя тех, кто не успел бежать, и создавая после себя идеальный ландшафт для съемок какого-нибудь третьесортного фильма ужасов. Какие там, в эпицентре удара, были потери, Артур мог предположить только приблизительно, но куда страшнее потерь была паника.
Обожженные, оглушенные взрывами люди бросились во все стороны, как тараканы из-под тапка, и большинство, те, кто не потерял
Глупо было предполагать, что погибла вся армия. Насколько мог судить Артур, не было уничтожено и половины врагов, однако это уже ничего не значило — еще недавно грозная сила превратилась в деморализованную, разбегающуюся толпу. Даже если кому-нибудь из уцелевших командиров удастся собрать людей, все равно потери от дезертирства уже превысили две тысячи человек и продолжали расти. Словом, от такой армии активных действий ждать уже не приходилось. Куда хуже, что бежать прежним путем солдаты теперь не могли, а значит, по герцогству опять начнут беспредельничать толпы мародеров. Впрочем, до них тоже мародеры имелись, и где они теперь? Догнивают? Киборг с усмешкой вспомнил, как брал одну такую банду. Прыгнул на главаря, оторвал ему голову… В буквальном смысле оторвал, схватил да дернул. Остальные сразу оружие побросали и на колени рухнули. Всего и делов-то, единственно, пришлось на следующий день, как в замок вернулся, комбинезон стирать, а то весь в крови измазал.
Кстати, для киборга по-прежнему оставалось загадкой, почему, когда он начинал переодеваться, все женщины на него пялились. Что у него такого, чего они в жизни не видели? В последнее время это даже стало его немного раздражать, и Артур взял за правило переодеваться только в своей комнате. Впрочем, это были мысли на отвлеченные темы, и занята ими была только ничтожная часть мозга. Основные же ресурсы, включая центральный процессор, занимались обработкой полученной информации и выработкой плана дальнейших действий.
По всему выходило, что армии как таковой бояться уже не стоит. Однако ее ядро частично сохранилось. Нет, командующий-то как раз погиб, не зря же основной удар наносился именно туда, где располагалась его палатка. Киборг зафиксировал прямое попадание, и спастись в том аду было ненаучной фантастикой. Но вот с остальными, в первую очередь с магами и с монахами, вопрос пока оставался открытым. В момент начала атаки первая бомба, это Артур рассмотрел отчетливо, разорвалась не в лагере, а на покрывающем его силовом куполе. Кстати, это силовое поле вполне себе фиксировалось датчиками, хотя, к сожалению, установить его природу киборг так и не смог. Поддался, надо сказать, этот купол только с третьего попадания, а ведь чем он больше — тем меньшая напряженность силовых полей, и тем легче его пробить. Из этого следовало, что достаточно сильный маг, в теории, мог создать индивидуальное поле, которое защитит его от взрыва, тем более произошедшего чуть в стороне.
Та же проблема была и с монахами. Как рассказывали буквально все, священнослужители, бывало, с помощью силы, дарованной им богами, совершали настоящие чудеса. В богов Артур не верил, а вот в магию, чем бы она ни была на самом деле, верил. Точнее, знал, что она существует, поскольку ее проявления наблюдал с завидной регулярностью. В таком случае логичным было предположить, что монахи пользуются все той же магией, только называют ее иначе. И соответственно, у них тоже был шанс уцелеть. И еще неизвестно, какие амулеты
Увы, подтвердить или опровергнуть данные предположения можно было только с рассветом — возможности зрения киборга были велики, но не беспредельны, оптика беспилотников в темноте тоже имела некоторые ограничения. Все же это не были специализированные разведывательные машины, просто универсальный военный аппарат. А как и все универсальные конструкции, эти беспилотники являлись компромиссом, умея все, но при этом выполняя каждую из функций довольно посредственно. Так что оставалось лишь ждать рассвета и, пока есть возможность, отдыхать, чем киборг в общем-то и занялся.
Утро подтвердило, что Артур мыслил в правильном направлении. Хотя небо было покрыто густым слоем низких серо-черных туч, света было вполне достаточно, чтобы оценить творящееся в лагере противника безобразие. Почему безобразие? Да потому, что там осталось менее полутысячи человек. Судя по всему, большинство составляли наемники — пожалуй, единственные, кто сохранил в ночном аду достойный уровень дисциплины и не поддался всеобщей панике. Было какое-то количество магов и святош — их в распоряжении вражеского полководца изначально находилось ограниченное количество, но, учитывая предполагаемый уровень потерь из-за бомбового удара и корреллируя их с числом находящихся в лагере, панике они не поддались, или, возможно, поддались, но далеко не все. Дворян с их дружинами остался мизер, особой стойкостью перед внешней угрозой они, похоже, не отличались, а основная масса пехоты банально исчезла, словно испарилась — ну да, все правильно, среди них и уровень потерь должен был оказаться максимальным, учитывая скорость, с которой они рванули к ущелью. А кто уцелел — те наверняка дезертировали. И царило среди оставшихся натуральное уныние, видимое невооруженным взглядом.
Единственным сюрпризом оказалось то, что вражеский полководец был жив и, судя по всему, абсолютно здоров. Во всяком случае, по жалким остаткам разгромленного лагеря он метался с проворством, которое сделало бы честь и человеку впятеро более худощавому. Сейчас этот кусок боевого сала больше всего напоминал бракованный и перекошенный мяч и вдобавок, судя по раскрывающемуся, как у больного карпа, рту, что-то орал. Киборг, несмотря на первоклассный слух, ничего не мог разобрать на таком расстоянии, пришлось задействовать направленный микрофон одного из беспилотников. Увы и ах, воздух сотрясали лишь те слова, которые и можно было ожидать услышать в подобной ситуации, — полководец громко, выразительно и крайне изобретательно ругался, причем, судя по всему, запас ругательств в его лексиконе стремился к бесконечности.
Вообще же картина была достойной иллюстрацией к виденному однажды Артуром шоу под названием «Капитанский гнев». Тогда совсем молодой лейтенант-артиллерист, только-только пришедший в экипаж после училища, от невеликого ума и избытка фантазии решил покопаться в настройках своего персонального терминала. Ничего страшного или из ряда вон выходящего в этом не было — интерфейс для того и создан, чтобы каждый подстраивал его под себя. Среди молодых офицеров возня с настройками была весьма распространенной забавой, и порой встречались весьма интересные, хотя и сомнительные с точки зрения морали и нравственности композиции. Так, например, у одного шустрою умника экран мельтешил голыми блондинками с внушающими уважение бюстами, и у каждой была своя функция — одна приносила почту, другая открывала папки… Артур тогда понять не мог, зачем это надо — неудобно ведь. Сейчас, кстати, начал понимать, и нельзя сказать, чтобы это было неприятно, однако все подобные мелкие извращения были мелочи жизни. Честно говоря, блондинки — это ерунда, бывали настройки и позаковыристее. Но имелось у них у всех одно общее свойство — все они были индивидуальными, привязанными к конкретному пользователю и терминалу, на рабочем же месте всегда был армейский стандарт, выверенный и вылизанный поколениями офицеров и вбитый программистами на уровне железа. Словом, развлекаться можно как угодно, но на работе ничто не должно мешать, а значит, поменять там что-то было теоретически невозможно.