Призрак Сети
Шрифт:
Теперь Илья Кречетов, ученик московской школы, был обречен жить в чужом теле в лохматые времена и умереть задолго до того, как его прабабушкам и прадедушкам предстоит родиться на свет. Мама больше никогда не будет суетиться вокруг него на кухне, и отец не станет распекать за слабоволие. На собственной шкуре Илья осознал горькую истину: что имеем, не храним, потерявши - плачем.
Прежняя жизнь вдруг представилась Илье совсем в ином свете. Издалека все проблемы и неприятности казались ничтожнее севшей батарейки. Подумаешь, бедствие - выгнали из престижного лицея! Отец прав, можно учиться и в другом месте. А что до конфликта с новыми одноклассниками, то даже если бы пришлось
Ненависть к древнему тезке сдавила Илье грудь. Уж если тому приспичило послать кого-то вместо себя в ополчение князя, то взял бы кого-нибудь из взрослых, себе ровню. Это натолкнуло Илью на занятную мысль: если он вселился в тело Илии Кречета, то должен стать взрослым мужчиной.
Он с опаской бросил взгляд на свое тело, укрытое рогожей, и не смог сдержать вздоха облегчения. Он по-прежнему оставался подростком. В беспросветной мгле едва заметной лучиной затеплилась надежда. Впервые в жизни он искренне радовался своей щуплой комплекции. Илья выпростал из-под рогожи руку и едва не вскрикнул. Короткие пальцы с обгрызенными ногтями принадлежали не ему, а какому-то незнакомому мальчишке. Значит, Илия Кречет - не взрослый мужчина? И такой сопляк не побоялся в одиночку идти через лес, чтобы предупредить о нашествии врагов?
Открытие ударило по самолюбию Ильи. Сравнение между ним и Илией Кречетом было явно не в его пользу. Он почувствовал укол ревности и зависти. Обида и злость на неведомого тезку охватили его с новой силой. Взрослый или маленький, он не имел права подставлять ни в чем не повинных людей.
– Значит, рана была смертельная?
– произнес Илья.
– Рана-то? Ни. Стрела наконечником царапнула, навскось прошла, только чуток плечо порвала, - буднично рассказал старик.
От этих подробностей на Илью снова накатила дурнота, а старик, не заметив этого, продолжал:
– Кабы не яд, так мази целебной наложить - и делов-то куча. Стрела та отравленная оказалася. Ей-ей, думал, ты помер. Покудова тебя доволокли, ты уж и не дышал. В Кривичах собиралися по тебе тризну справить. Да, слава Стрибогу, я тебя вырвал из самых лап костлявой.
– Кто это?
– спросил Илья.
– Ну ты и спросил! Тьфу, тьфу, - суеверно поплевал старик.
– Кто вы?
– поинтересовался Илья.
– Меня по-разному величают. Кто Строжичем, а кто колдуном с Белозера. Может, слыхал?
– старик пытливо уставился на гостя и, не дождавшись ответа, немного разочарованно произнес: - Вижу, не слыхал. Ну так земля велика. Не до всякой кулижки кукушка докукуется.
Илья слушал его, а у самого неотвязно вертелась мысль: если он сумел оказаться в тринадцатом веке, то наверняка существует способ вернуться назад, вернее - вперед, в двадцать первый. Его тезка говорил что-то о переселении душ. Тогда они с Серегой восприняли это как шутку. Вот и дошутились. А Серега - хорош гусь, сам подначивал, хотел посмотреть, что из этого выйдет, а расхлебывать приходится ему.
Илью захлестнула жалось к самому себе. Почему все плохое случается именно с ним? Ведь они сидели за компьютером вдвоем. Как получилось, что Серега остался в Москве, а его забросило в такую тьмутаракань? Что подумают родители, когда вернутся и не найдут его дома? Он представил, как мама будет плакать, и у него к горлу подступил ком.
Старик подошел
– На-ка пошамай. Теперича быстро на поправку пойдешь. От наваристой похлебки силы вдвое прибавляются.
– Спасибо, я не голоден, - отказался Илья, отвернувшись к стене.
– Это ты зря. Без еды откуда силы брати?
– покачал головой Строжич, помогая Илье устроиться поудобнее и, вопреки протестам гостя, пристраивая перед ним миску с похлебкой.
Илья с подозрением покосился на мутную жидкость с кружочками жира, плавающими на поверхности. Несмотря на унылый вид варева, от него шел на редкость ароматный дух. К своему удивлению, раненый почувствовал, что голоден.
В это время в дверь просунулась морда здоровенного волкодава.
– Эвон, твой пес пришел. Видати, похлебку учуял, - сказал старик.
– Мой пес?
– переспросил Илья.
Волкодав почуял, что ему позволено войти и вбежал в избу. Казалось, помещение уменьшилось в размерах, когда посреди него встала огромная псина, похожая на волка. На мгновение пес оскалил клыки. Илья испугался, что собака каким-то только ей ведомым чутьем угадала, что вместо хозяина перед ней чужак, но в следующий миг волкодав как ни в чем не бывало подошел к лавке, где сидел Илья, и опустился подле нее.
– Ишь рад, что хозяин очухался, - щербато улыбнулся старик и обратился к собаке: - Пойдем, я тебе костей дам.
Строжич вышел на улицу, но волкодав и ухом не повел. Согнувшись у притолоки, колдун оглянулся на пса. Видя, что тот не спешит за ним, несмотря на обещанное угощение, старик покачал головой.
– Видать, дюже соскучился. Не хочет хозяина оставлять. Смышленый, - похвалил он пса и, построжев, наказал Илье: - А ты поешь. Не для того я тебя выхаживал, чтоб ты с голодухи загнулся. Вернусь, чтоб чашка пустая была.
Оставшись с волкодавом один на один, Илья почувствовал себя неуютно. Судя по всему, пес принял его за своего хозяина, и все же Илья опасался, что собака с ее звериным чутьем может заметить подмену. Волкодав застыл у лавки, как изваяние, но его уши топорщились и подрагивали, словно он прислушивался к тому, что делается на улице.
Немного успокоившись, что псина не собирается на него нападать, Илья принялся за похлебку. В чем-то старик был прав. Ему не мешало набраться сил и окрепнуть. К тому же варево оказалось довольно вкусным. Орудовать деревянной ложкой было непривычно. Впрочем, Илье предстояло еще ко многому привыкать в здешнем быту.
Внезапно пес вскочил и побежал к двери.
«За костями пошел», - подумал Илья, но ошибся. Волкодав осторожно выглянул наружу, словно проверяя, далеко ли ушел старик, а потом вернулся и, не мигая, уставился Илье прямо в глаза. Ложка с похлебкой застыла на полпути ко рту. Сейчас пес поразительно походил на волка. В прищуренных желтых глазах не было ни намека на преданность и покорность. У Ильи по спине поползли мурашки. «Он знает, что я не его хозяин», - пронеслось в голове.
Илья где-то слышал, что ни одна собака не может выдержать взгляда человека. Он вытаращился на пса, стараясь во что бы то ни стало выиграть в этой молчаливой схватке, но соперник оказался слишком силен. Во взгляде волкодава сквозила властность, которой Илья не мог противиться. Но отвести глаза - значило проиграть. Илья чувствовал, что стоит дать слабину, и железные челюсти мертвой хваткой сомкнутся у него на горле. Он даже не успеет крикнуть на помощь старика. Но почему пес не стал нападать при колдуне? В волкодаве было демоническое коварство и хитрость.