Призрак Северной башни
Шрифт:
Мы трое развернулись и остановились. Прямо перед нами стояла высокая худая женщина, завернутая в синее сари. В черные волосы были вплетены сияющие золотые звездочки, а на лоб свисал мерцающий полумесяц. Ее руки, увешанные тонкими позолоченными браслетами, были сцеплены на животе.
– Приглашаю вас в свою палатку, юные путники. – голос незнакомки обволакивал, и создавалась ощущение, будто бы мы в нем тонули.
– Нет, спасибо, мы спешим. – Триш схватила меня за руку и безапелляционно потащила вперед, стараясь обойти
– Уверена, ласточка? – она чуть склонила голову влево, будто слушая кого – то невидимого.
Триш резко остановилась и повернулась на месте. Ласточка – такое прозвище дали ей родители, еще когда Триш была маленькой.
– Вы угадали. – ее голос был ровным и уверенным. Триш всегда любила держать ситуацию под контролем.
– Я не угадываю, милая. Я знаю. И знаю, что сейчас вам троим следует пройти в мою палатку и выслушать все, что я вам скажу. – женщина повернулась, и сари, глубокого синего цвета взметнулось вокруг ее ног. Она направилась в сторону палатки, украшенной белыми звездами.
Мы переглянулись.
– Давайте. – Квентин двинулся в след за ней.
– Что он здесь делает? – шепотом спросила я, идя за ним и женщиной в сари.
– Ты замерла на несколько минут, будто завороженная. Я пыталась тебя растормошить, но ты будто бы не слышала ничего. Он шел мимо и увидел нас. Я пыталась его прогнать, подумала, что ты не захочешь его видеть, как очнешься. – прошептала в ответ Триш.
Я промолчала. Странно, что я что-то увидела, странно, что Квентин был неподалеку, а еще более странной была эта женщина.
Она подошла к своей палатке, приподняла ткань, служащую ей дверью, и пропустила нас внутрь. Тихонько зазвучали колокольчики.
Запах дождливого леса окружил нас – на столе, рядом с картами таро, стояли зажженные благовония, с которых сыпался пепел. Мы подошли к овальному столу и расселись вокруг него. Я оказалась в центре – слева от меня сидела Триш, справа – Квентин. Я пригляделась к нему – лицо хранило серьезное выражение, темные в тусклом свете глаза осматривали комнату. Волнение выдавали только пальцы, то и дело дотрагивавшиеся до медальона на руке. Я пригляделась, но разобрать, что на его серебряной поверхности было изображено, не смогла. Я перевела взгляд на женщину, устроившуюся напротив нас.
– Меня зовут Амала. – сильным, обволакивающим голосом начала она. Темные глаза по очереди вглядывались в каждого из нас, добираясь до самых потаенных местечек души.
– Вы двое – связаны. – она указала на нас с Квентином. Мы растеряно переглянулись, читая в глазах друг друга непонимание. – С другими двумя, коих уже нет, но все еще существуют. Ваша задача – освободить их, иначе никто из вас не обретет покоя – ни в жизни, ни в смерти.
По моим рукам побежали мурашки, хоть я ничего и не понимала.
– А можно по подробнее? – Триш выгнула тонкую бровь. Даже в палатке у предсказательницы
– Тебя ждет другая миссия, Ласточка. Но ты сыграешь свою роль.
Она повернулась к Квентину, и полумесяц на ее лбу качнулся.
– Она приходит к тебе во снах, верно? Скоро она обретет голос, и позовет тебя. Ты должен будешь пойти на ее зов, если захочешь все закончить. – туманно вещала Амала.
– Что закончить? – уточнил Квентин, наклоняясь вперед.
– Подарить ей покой, мальчик. – таинственным голосом прошептала она.
Настала моя очередь – Амала повернулась ко мне.
– Ты уже видела его, верно дитя? Протяни руку и выбери три карты. – она пододвинула ко мне слегка потрепанную по краям колоду, лежащую рубашкой вверх. Карты были украшены ветвящимся черным узором, складывавшимся в переплетенные лозы винограда на синем фоне.
Я вытянула вперед левую руку, мои пальцы нервно подрагивали. Я сдвинула карты и провела над ними ладонью. Не знаю, что сработало – интуиция или совпадение, но я взяла одну из них, перевернула и положила на стол. Мы втроем дружно наклонились над ней, разглядывая карту.
Жрица. Женщина в перламутровом одеянии восседала на троне. В одной ее руке лежал пергамент, другая сжимала стебли темно-красных цветов, с которых на выжженную землю капал яд.
– Что это значит? – спросила Триш.
– Терпение, скоро узнаешь. Тяни следующую, девочка.
Я вытянула следующую карту и перевернула.
– Отшельник. – прошептал Квентин и его голос показала мне хриплым.
– Верно, мальчик. – подтвердила предсказательница.
Старец в сером одеянии, с посохом и желтым фонарем, освещающим путь в ночи, стоял на опушке леса.
Я сглотнула комок в горле, и потянулась к последней карте.
– Выбирай сердцем, девочка. – посоветовала Амала, и я могла поклясться, что услышала магию в ее голосе.
Закрыв глаза, я снова провела ладонью над картами, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Над одной из них моя ладонь остановилась – казалось, что от карты исходит тепло. Так же не глядя, я вытащила ее и перевернула.
– Башня. – прошептала я.
Эта карта напугала меня. Из высокой каменной башни, охваченной огнем, выпрыгивали люди, молния била в самый ее верх.
Амала прикрыла глаза и сложила руки в молитвенном жесте.
– Святые духи, помогите этим детям. – тихо произнесла она, и распахнула темные, глубоко посаженные глаза.
– Жрица символизирует одиночество и ожидание, долгое, как само время. Одинокая, забытая и забывшая, скоро она замолит о помощи. Страждущий Отшельник бредет в поисках истины, но не находит. А каменная башня – то, что ждёт вас в конце пути. И то, что все соединит. – Амала замолчала, и было слышно, как в тишине ветер играет с колокольчиками, и те мелодично звенят у входа.