Призрак «Старого Замка»

Олейников Антон

– Ровно настолько, насколько и себе самому, – ответил ловчий и перевёл взгляд в маленькое грязное окошко под самым потолком, напрочь утратив интерес к происходящему.

Подождав ещё с минуту новых указаний, Рудольфо счёл за благо убраться восвояси, но стоило ему понадеяться, что он ещё сможет выйти сухим из воды, как ловчий небрежно обронил ему вслед:

– На закате, как только солнце повернёт за Каменного Стража. И не опаздывай!

2

Префект пустил двух всадников вперёд,

чтобы они отгоняли в сторону грязных матросов и пронырливых лиходеев, которыми кишели Старые Доки. Когда же по узкой дороге, зажатой между морем и вереницей уродливых портовых кабаков, стало уже совершенно невозможно проехать верхом, вся процессия спешилась и, оставив лошадей на ближайшем постоялом дворе, двинулась дальше. Префект всё ещё сомневался, хватит ли ему восьми человек, но брать большую охрану было бы просто неразумно: он и так привлекал к себе слишком много внимания.

Таверну «Кабаний клык» стоило бы назвать «Кабаньим дерьмом»: такое убогое впечатление производила эта лачуга, наполовину ушедшая под землю. Стражники быстро растолкали сгрудившихся возле входа пьяниц и оборванцев, и сами заняли позицию у двери.

– Ждите тут, – приказал охране префект. – Будьте начеку – войдёте по первому зову!

Командовавший отрядом сержант Чейнс (или это был Хорхе?) вытянулся в струнку, так что на синем мундире не осталось ни единой складки, и гордо взял под козырёк своего шлема. Проделал он это с таким усердием, как будто от этого зависело, как скоро он станет лейтенантом.

Посмеявшись про себя над такой наивностью, префект зашёл внутрь, но в таверне его ждала новая неприятность: он никак не мог разобрать, кто из всего этого сброда зовётся ловчим, пока, наконец, не подал голос какой-то мужлан в шерстяном плаще:

– Господин префект, – сказал он, подымаясь с места, – прошу Вас, проходите.

Правитель города не без сомнения подошёл к его столу, взмахом руки отослав прочь вонючего толстяка, бросившегося навстречу высокому гостю.

– Ты и есть ловчий? – спросил он худощавого мужчину, которого легко мог бы принять за обычного разбойника.

У него было немного вытянутое лицо с острым подбородком, длинными тонкими губами, вряд ли умеющими улыбаться, средних размеров нос, сломанный уже не раз и не два, но каким-то чудом оставшийся прямым, прищуренные глаза зелёного оттенка и узкий лоб, на котором ещё только начинали появляться морщины. Осталось добавить сюда волосы пепельного цвета и слишком бледную кожу, свойственную больше для областей Центральной Империи, чем для уроженца южных княжеств, и префекту пришлось признать, что этот человек в полной мере соответствует словесному портрету того самого ловчего, которого он искал.

– С радостью готов вам это доказать, господин, – сказал человек в плаще, жестом пригласив гостя садится. – Чем могу служить?

– Думаю, ты и сам знаешь! – префект грузно опустился на деревянную скамью, и только тогда ловчий последовал его примеру – по крайней мере, с правилами приличия он был

знаком.

– Призрак? – предположил он, нахмурившись.

– Да, разумеется, призрак! – немного громче, чем следовало, подтвердил префект. – У меня тихий город, и всякого рода шумиха мне не нужна. А два человека, жестоко убитых в одном и том же месте с разницей в три дня, довольно сильно всё портят, пусть даже они и были всего лишь контрабандистами.

Префект покусал губу, постучал по столу пальцами, но ловчий никак на это не отреагировал – лишь продолжал пристально наблюдать за собеседником.

– Короче говоря! Я хочу, чтобы ты разобрался с той мерзостью, что засела в старых развалинах, и чтобы потом рассказал об этом всем, кто станет слушать: на каждом перекрёстке от Саламанты до Реута. Люди должны перестать шарахаться от этого места: город растёт, и мне нужны новые участки, на которых можно строить дома или разбивать виноградники, а там они, кстати, когда-то неплохо росли.

Ловчий внимательно выслушал речь префекта, немного помолчал, задумчиво склонив голову набок, а затем залпом осушил оставшееся в кружке пиво и важно произнёс:

– Пятьсот дукатов.

Префект чуть было не поперхнулся, услышав о такой сумме.

– Что? Ты забываешься, бродяга! Это огромная сумма! Мне говорили, что твои услуги стоят намного дешевле.

– Поймите, господин, – всё также спокойно и дружелюбно стал объяснять ловчий, – я не цирюльник и беру за работу ту сумму, которую заказчик может себе позволить. Пятьсот золотых для Вас – сущий пустяк.

Префект чувствовал, как потеет всё сильнее, даже ладони стали скользкими и липкими, и причиной тому была не жара, а наглость этого небритого мужлана.

– А может, мне лучше поискать для этой работы кого-нибудь посговорчивее, а тебя бросить в темницу и держать там, пока не поумнеешь?

Несмотря на угрозу, которую никто, хоть немного знавший местного правителя, не посчитал бы блефом, ловчий нисколько не смутился и, тем более, не испугался.

– Это ваш город, – сказал он, пожав плечами. – Но только учтите, господин: таких как я – немного. И даже если вам удастся найти другого ловчего – настоящего, а не какого-нибудь прохиндея, то станет ли он работать на вас, зная, что случилось со мной?

Давясь от злобы, префект достал платок и вытер капельки пота со лба. Ему оставалось либо исполнить свою угрозу, либо признать поражение, но своим хладнокровием ловчий уже ясно дал понять, что спорить с ним бесполезно.

– Да ослепит тебя навеки Негаснущий Свет! Я согласен! Но ты сделаешь всё сегодня же, а деньги получишь в моём поместье.

– Прошу простить, господин, но я беру плату вперёд. Ведь, выполнив очередной заказ, я могу и погибнуть: в этом случае золото достанется моему Ордену.

– Не думаешь же ты, безумец, что я принесу такое богатство в Старые Доки? – префект уже потерял всякое терпение и хотел лишь поскорее закончить несчастливую для себя встречу.

Конец ознакомительного фрагмента.