Призрак улицы Руаяль
Шрифт:
Большой любитель театра, Николя различил фальшь в причитаниях торговца. В тогдашних пьесах благородные отцы часто разыгрывали горе и возмущение, и сцена, представленная Галеном, показались ему не раз слышанной и виденной. Поэтому он сухо произнес:
— Я хочу сказать следующее: освидетельствование тела — Николя все же решил обойтись без терзающего слух термина «вскрытие» — неоспоримо доказывает, что эта девушка, точнее, молодая женщина, была задушена. Кстати, она была замужем или собиралась выйти замуж?
Он не намеревался посвящать родственника в результаты вскрытия, предпочитая сохранить эту карту до того момента, когда ее можно будет выгодно разыграть. Ответ Галена подтвердил правильность
— Замужем! Жених! Вы бредите, сударь! Она еще совсем дитя!
— Сударь, я вынужден вас просить точно отвечать на мои вопросы. Мне необходимо проверить некоторые догадки, ибо относительно совершения преступления сомнений нет, насильственная смерть доказана, и как только я изложу свои соображения королевскому прокурору, тот доведет их до сведения уголовного судьи.
— Но, сударь, моя семья, моя жена… Им надо сообщить…
— Разумеется, но не сейчас. Когда вы видели племянницу в последний раз?
Помолчав и, видимо, уяснив для себя ситуацию, мэтр Гален ответил:
— Так как я являюсь одним из старшин гильдии торговцев мехами, входящей, как вам известно, в состав Большой корпорации [20] , то меня пригласили на торжества, устроенные городскими властями. Но сначала мы собрались у одного из старшин, в его доме возле Нового моста. Утром я разговаривал с племянницей, и она сказала, что вечером хочет вместе с моими сестрами и служанкой Мьеттой пойти на площадь Людовика XV посмотреть фейерверк. Вечером мы тоже отправились смотреть фейерверк, но пришли с опозданием, когда пощадь уже запрудил народ, и толпа быстро отделила меня от собратьев по цеху. Не сумев продвинуться дальше Тюильри, я невольно стал свидетелем трагедии, и до самого утра помогал вытаскивать из ям жертвы. Вернувшись домой, я узнал об исчезновении племянницы и отправился на кладбище Мадлен.
20
Торговцы меховым товаром объединялись в гильдию, которая, в свою очередь, входила в состав «Большой корпорации», число участников которой со временем менялось.
— Благодарю, — сказал Николя. — Теперь начнем все сначала, и по порядку. В котором часу вы прибыли на площадь Людовика XV?
— В точности не могу сказать. После нескольких бутылок доброго вина, опустошенных нами в тот праздничный день, мы были навеселе, однако мне кажется, к площади мы подошли часов около семи.
— А господа из Большой корпорации смогут подтвердить, что вы присутствовали на той пирушке?
— Вам подтвердит каждый, кто там был. Спросите у господ Шастаньи, Левиреля и Ботиже.
Николя повернулся к Бурдо.
— Возьмите их адреса, мы проверим показания. Не встретили ли вы в ту ночь кого-нибудь из знакомых?
— Было темно, все были возбуждены, и узнать кого-либо возможности не представлялось.
— Еще вопрос. Как вам кажется, что могло стать причиной гибели вашей племянницы?
Гален в растерянности поднял голову; на лице его вновь появились признаки сильного волнения.
— Что мне вам сказать? Вы не уточнили, каким образом она погибла. А я видел только ее лицо.
Желая скрыть следы на шее, Николя показал только лицо умершей.
— Всему свое время, сударь. Мне хотелось бы только узнать ваши соображения. Еще один вопрос, и мы более вас не задерживаем. Когда вы, согласно вашим собственным словам, рано утром, часов около шести, вернулись на улицу Сент-Оноре, кто из домашних находился в это время дома? Ваш ответ поможет нам составить список всех, кто проживает у вас в доме.
— Мой сын Жан, две мои сестры, Камилла и Шарлотта, моя дочь
От Николя не ускользнуло замешательство торговца.
— Моя жена, а также… дикарь, — после продолжительной паузы, наконец, произнес Гален.
— Что за дикарь?
— Полагаю, мне надо кое-что объяснить. Двадцать пять лет назад мой старший брат, Клод Гален, по воле нашего отца отправился в Новую Францию основать там факторию, чтобы напрямую покупать меха у трапперов и туземцев, не прибегая к посредникам. Собственная фактория сокращала наши расходы и позволяла опускать цены в Париже, где между торговцами предметами роскоши царит жестокая конкуренция. В 1749 году мой брат женился, взяв жену из Луисбурга.
Начав рассказывать о своей торговле, меховщик явно успокоился.
— Нападения англичан на наши колонии участились, и брат вместе с семьей решил вернуться во Францию. В то время его дочь Элоди только что родилась. Он купил проезд на судне из эскадры адмирала Дюбуа де Ла Мота, но, пробираясь на корабль, во время стычки с англичанами потерял дочь. А дальше — еще хуже. Во время плавания началась эпидемия тифа. Болезнь косила едва ли не каждого десятого, десять тысяч моряков умерли, не дотянув до Бреста [21] . Мои брат и невестка также стали жертвами этой катастрофы. Однако, как оказалось, племяннице удалось спастись, и полтора года назад слуга-индеец доставил ее ко мне в дом; при ней была выписка из церковно-приходской книги, удостоверявшая ее рождение и крещение. В течение семнадцати лет ее воспитывали монахини. С тех пор она живет у меня на правах дочери: в моем доме она обрела и стол, и кров.
21
Эпидемия тифа, нанесшая огромный ущерб французскому морскому флоту.
— А этот туземец? Как его зовут?
— Наганда, из племени микмаков [22] . Он очень скрытный. Я не знаю, как можно иметь с ним дело. Представьте себе, он вбил себе в голову, что должен спать на пороге комнаты моей подопечной! Как будто бы ей грозит опасность в моем доме! Пришлось отвести ему для жительства чердак.
— Где он, без сомнения, и пребывает?
— И пусть радуется; будь моя воля, я бы держал его в погребе.
— Но там у вас хранятся шкуры, — сухо заметил Николя.
22
Самое многочисленное и самое влиятельное индейское племя в приморских провинциях Канады. Индейцы этого племени всегда оставались союзниками Франции в борьбе против англичан. Они разговаривали на одном из диалектов языка алгонкинов.
— Вижу, вы неплохо осведомлены о тонкостях моего ремесла.
— Сейчас я попрошу вас пройти в соседнее помещение. Мне надо поговорить с вашим сыном.
— Но почему я не могу остаться? Он очень чувствительный мальчик, а я вижу, что смерть кузины его крайне разволновала.
— Не беспокойтесь, я его не задержу.
Бурдо проводил свидетеля в комнату по соседству с кабинетом начальника полиции и вернулся вместе с сыном Галена. По бледному лицу молодого человека градом катился пот, вызвавший удивление Николя. Комиссар знал, чрезмерное потоотделение часто свидетельствовало о неуравновешенности нрава: пот мог выделяться как от усталости, так и от страха. Когда Николя сообщил молодому Галену, что кузина его убита, он еще больше побледнел и несколько минут не мог выговорить ни слова.