Призрак в подарок
Шрифт:
— Иди спать, Стас… Утром поговорим. Я устала, — крикнула в ответ, напрягшись всем телом.
С той стороны помолчали, затем спокойно ответили:
— Я видел у тебя газеты, можно мне их взять с собой…я почитать хотел тоже.
— Завтра, сегодня моя очередь. — Может не зря я такая упрямая, что-то настойчивость Стаса меня пугает.
— А где щенок? — расслышала я.
— Не знаю… убежал куда-то.
— Мне кажется его надо найти, пойдем со мною…он же только на твой голос прибежит.
— Нет, — твердо ответила и подкралась к двери, прикладываясь ухом к ней. — Стас, иди спать
— Карина, — пророкотал голос мужчина за дверью. — Открой, милая…мне правда надо с тобой поговорить, и потом мы же не закончили то, что начали в беседке.
Все, вот после этих слов сердце ухнуло в пятки, а потом помчалось вскачь. Дурное предчувствие затопило с головой.
— Уходи, — пискнула я испуганно.
В ответ тишина…что он там делает? Ушел? Постояла так еще несколько минут, и не услышав ни звука, почти успокоилась. Вернулась к газетам и прочитала последние строки, датированные восемьдесят седьмым годом. Журналист писал о том, что последняя хозяйка дома провела последние свои дни в психиатрической больнице, и основная ее идея фикс звучала следующим образом, якобы цитирование идет дословным: «Да, дом проклят, и его проклятие это неупокоенный дух князя, который вытягивает женские силы и жизнь…я знаю, что говорю, он выкрал меня в свой мир и я не сумасшедшая…нет. Мне было двадцать пять и я была невинна, а он явился в дом моих родителей и соблазнил меня…я стала его вещью, рабыней и донором…долгие года жила как во сне…а потом, когда я стала стара и некрасива выкинул меня из своей жизни…нет, я не свихнулась, как многие думают…только странно, что пропала я всего на три года, а вернулась старухой…»
На этом журналист выразил всю свою желчную иронию по поводу этой женщины и закончил статью тем, что тайна усадьбы князя Рукавишникова остается так и не разгаданной. Задумавшись, оказалась не готовой к очередному стуку в дверь, да к тому же такому требовательному, что косяк ходуном заходил.
— Карина, выходи скорее, из подвала дым валит, похоже пожар или проводку замкнуло, я за бабой Настей…
И все…Стаса протопал по коридору, а я замерла у двери. Обман или правда? Хотя там и проводка-то старая, еще не успели заменить. Открыла двери, готовясь тут же ее захлопнуть, как от удара по двери с той стороны меня отбросило к кровати.
Вскрикнула, испуганно подскочила горной серной и спряталась за кровать…
— Рина, ты чего? — спросил Стас, тяжело дыша. — Я испугался, что с тобой что-то случилось. Ты молчала, а я звал тебя. Пошли скорее, баба Настя уже внизу. Только Мальчика нигде нет.
Я судорожно вздохнула, подавив нервный смех, ибо здорово перепугалась, думая, что Стас и не Стас вовсе. Выйдя следом в коридор, быстро прошлась в сторону лестницы и заметила небольшой дым, который стелился по полу первого этажа.
— Это пожар? — спросила я, так как до меня только стало доходить, что все это правда. — Тушить же надо!! Быстрее…
И побежала вниз, вспоминая, где можно взять ведра, чтобы воды налить в них.
— Карина, стой! — услышала я позади. Повернулась уже в холле первого этажа, и увидела в руках Стаса большой огнетушитель, не те маленькие, что висят в офисах, будто ими что-то можно потушить, а настоящий, который мощным потоком пены
— Иди на улицу, а еще лучше в беседку, я скоро приду…потушу только, какого черта проводку замкнуло? — это мужчина уже направился к подвалу, вооружившись еще и фонарем.
— Стас, подожди, — подбежала я, и выхватив у него из рук фонарь, упрямо добавила: — Пошли, тебе обе руки нужны будут.
— Ты…ты что творишь? — зарычал мужчина, требуя, чтобы я ему не мешала.
Только спор прекратился моментально, стоило услышать, как внизу воет Мальчик. В тот момент, когда я спускалась за Стасом, подсвечивая ему дорогу, почему-то не задумалась, что дым не ест глаза и вообще не вызывает удушья.
Только все же вопрос этот возник в моей голове, когда, оставив Мальчика и бабу Настю, изъявившую желание навести порядок в доме и встретить утром отделочников, я в компании Стаса подъезжала на джипе к гостинице в Кривоусово. До города не было никакого желания добираться, да и Стас уверял меня, что точно знает адрес местной гостиницы.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво прищурилась, следя за ночной дорогой.
— Так в прошлый приезд в больнице объявление висело, я и прочел, да и запомнил. Вот, позвонил по тому номеру, что был в объявлении, пока ты собиралась, мне сказали, что номера есть.
Не стала никак комментировать данное заверение, но когда подъехали к гостинице, все же решилась установить свое требование.
— Стас, — строго произнесла, пока еще не выключая двигатель, и не гася ближний свет фар. — Надеюсь, ты не запланировал все эти события?
— Карина, в чем ты меня подозреваешь? — поджал тот губы, и повернулся ко мне всем корпусом, положив руку на спинку моего сидения.
— Я еще помню, что ты предлагал мне в беседке, — проворчала я в ответ. — И должна сказать, что спать мы будем в разных номерах, я надеюсь это понятно?
Стас усмехнулся, затем бросил в ответ чуть резче, чем обычно:
— Я понял, не бойся… Не стану я тебя принуждать. Между прочим, покинуть дом и переночевать в другом месте — неплохая идея, согласись. Уж тут-то ты должна выспаться.
Облегченно улыбнувшись, открыла дверцу, намереваясь выйти, но была остановлена на первый взгляд невинной фразой:
— Только я все же жду рассказа на ночь.
— Какого? — обернулась удивленно.
— Что ты прочла в газетах, поделишься? И к каким выводам пришла?
Хм, по-моему я что-то такое обещала, правда, но не ночью же.
— Посмотрим…может лучше утром, а то спать сильно хочется. Думаю, что теперь-то можно будет уснуть.
— И даже нужно, — тихий шелест донесся до меня со спины.
Я вздрогнула, надеясь, что мне послышалось. Устроили нас и, правда, в отдельных номерах, но…в смежных. На мой вопросительный взгляд, Стас пожал плечами и сказал, что других не оказалось. Я прошла в свой номер, обозрев обычную спальню с широкой кроватью и жк-телевизором на стене, а на входе в номер обнаружились душевая с туалетом. С другой стороны смежной двери постучали.
— Что? — крикнула я, надеясь, что меня оставят в покое.
— Карина, а ты есть не хочешь? Баба Настя тут контейнер с чокхобили положила в мою сумку, еще горячее…