Призрак в Венеции
Шрифт:
Она тихо заплакала, но, поддаваясь уговорам Нэнси, легла, откинулась на подушки и постепенно успокоилась.
Роль утешителя не мешала, однако, Нэнси продолжать думать обо всем, что происходило в последние часы. Ее мозг работал, как компьютер, перебирая всевозможные варианты, различные причины и следствия и пытаясь извлечь из всего этого какую-то наиболее правильную версию, наиболее логическое решение задачи.
Кое о чем Нэнси все же решила спросить у Тары.
— Помнишь, — сказала она, — вчера днем мы столкнулись с
Тара утомленно кивнула.
— Да, а что?
— Когда вернулась сюда, во дворец, ты останавливалась с кем-нибудь поболтать?
— Нет… С кем?.. Я сразу прошла в комнату. А почему?..
— Я хочу спросить, говорила ты кому-нибудь, что мы встретили Дона и я осталась с ним?
— Нэнси, я не понимаю! О чем ты?.. Ни с кем я не говорила! Зачем?
Нэнси улыбнулась и похлопала Тару по руке.
— Все правильно, подружка. Я просто пытаюсь соединить некоторые части головоломки вместе, чтобы получилось что-то целое…
— И получается?
— Кажется, да.
Тара устало прикрыла глаза, а Нэнси вернулась к своей постели и снова улеглась, продолжая размышлять, боясь потерять нить, за кончик которой она, как ей стало казаться, ухватилась.
…Ведь если Тара ничего и никому не говорила об их встрече с Доном, откуда могла эта симпатичная голландка, Катрина ван Хольст, знать о том, что я провела часть вечера с Доном? Откуда… если только за мной… за нами не следили?!
Мысль об этом была не очень приятной, но важной, стоящей того, чтобы разобраться поглубже. Однако этого Нэнси сделать не удалось, ибо ее сморил сон.
На следующее утро она проснулась, полная энергии и желания поскорее разгадать тайну, завеса над которой уже стала приоткрываться. И не ждать — да, не ждать, — когда нужные сведения попадут сами в руки, а делать все, чтобы добыть их, выявить, обнаружить!
План для достижения этого начал уже созревать в ее голове…
После общего завтрака в столовой Нэнси уединилась с отцом в его комнате за чашкой кофе.
— Есть какой-нибудь ответ из Интерпола, папа? — был первый вопрос, который задала Нэнси.
— Да, только сегодня утром. Ты была права, Нэнси, в своих подозрениях. Оливер Джойс, это одно из его имен, имеется в их списках. Это темная личность, связанная с кражей драгоценных камней и мошенничеством при перепродаже предметов искусства. Но за руку пока не был пойман. Здешняя полиция уже допросила его, в числе некоторых прочих, в связи с исчезновением огненной птицы из яйца Фаберже, но пропажа у него не обнаружена и допрос ничего не дал. Вот, пожалуй, все, моя дорогая.
— А что слышно нового по поводу похищения и выкупа?
— Компания «Кристалия Гласе» готова заплатить половину, если маркиз возьмет на себя остальное. Он дал согласие, а его банкиры выразили готовность обеспечить его деньгами в кредит… Ну, что еще?.. Сегодня во второй половине дня сюда пожалует сам комманданте
— Это здорово! Как думаешь, мне разрешат присутствовать при встрече?
— Почему же нет? Ты ведь официально приглашена для помощи по этому делу, и твой нежный возраст, полагаю, не помеха.
— Тогда послушай, па…
Нэнси вкратце изложила отцу, какие мысли пришли к ней в течение прошедшей ночи и этого утра, и тот горячо одобрил ее предполагаемые действия. Затем она поговорила, по очереди, с маркизом Фальконе, с его приятельницей и гостьей, синьорой Гатти, и с Тарой Иган. Всем им она рассказала о различных деталях своего плана, отработка которого все время шла, не прекращаясь, в ее голове, обрастая новыми и новыми подробностями, и все они согласились принять участие в его осуществлении.
Согласно этому плану Тару необходимо было удалить из дворца, и потому ей и сеньоре Гатти вскоре предстояло отправиться в роскошной моторной лодке, принадлежащей семейству Гатти, к дому Анджелы Спинелли, чтобы пригласить ту на совместную прогулку, конечным пунктом которой должна была стать южная оконечность Большого канала и огромная купольная церковь Санта-Мария делла Салуте. Им будет предложено побыть в роли зевак-туристов, но все время их группу, и главным образом, Тару, будут незаметно охранять сотрудники полиции в штатской одежде…
По этому же плану во дворце среди служащих распространили слухи, что вот-вот будет окончательно раскрыто, и самым неожиданным образом, все дело с похищением Пьетро Ринальди. Поэтому к моменту прибытия во дворец шефа полиции все присутствующие там находились в крайней степени возбуждения.
В самом начале своего визита комманданте Манини был не слишком общителен, иначе говоря, не очень-то хотел выслушивать то, что пыталась ему сказать Нэнси Дру, юная сыщица из Ривер-Хайтса. Рослый кряжистый карабинер, с тяжелым взглядом чуть прищуренных глаз, чью основную обязанность составляла охота за террористами всех мастей, отнесся без должного внимания к плану, который излагала ему золотоволосая девушка приятной внешности. Хотя кое-что о ее репутации сыщика он, видимо, знал, а детали ему коротко сообщили отец этой юной леди и маркиз, хозяин дворца.
Но чем больше она говорила, тем внимательней и мягче становился настороженный взор полицейского, и в конце концов он не удержался от одобрительного возгласа, после чего сказал:
— Вы хитрая лисичка, синьорина Дру, как я погляжу! Готов поверить, что похитители скоро пожалеют о той минуте, когда решили состязаться с вами и бросить вам вызов… Я согласен дать необходимые распоряжения…
Когда недолгое совещание в кабинете маркиза окончилось, его участники — что было отмечено всеми окружающими — вышли оттуда с удовлетворенным видом и в весьма хорошем настроении, и каждый занялся своим делом.