Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив
Шрифт:
«Осень. Сегодня привидение стащило говядину, – было написано в блокноте. – Зима. Полнолуние. Небо подает знаки…»
Брови девушки поползли наверх.
Водитель захлопнул книжечку. Мари быстро отвернулась и наморщила нос.
Тут к машине подошел высокий худой человек с обшарпанным квадратным чемоданчиком из коричневой кожи, с криво сидящей шляпой на вытянутой голове и в расстегнутом, будто снятым с чужого плеча пальто. Человек, казалось, шатался на ветру и неуверенно оглядывался по сторонам.
– Это к нам, – сказал Ван Фу. Он открыл дверцу и впустил в машину свежий морозный воздух. – Герр доктор
– Доктор… Добрый день. Да… Да, это я, – голос у человека был глухой и немного монотонный.
Он подошел к машине, но взгляд его был направлен куда-то в сторону, мимо собеседников.
Ван Фу слегка поклонился, затем помог доктору пристроить чемодан и забраться в машину.
– В добрый путь! Только бы машина снова не заглохла в дороге, – пробормотал он, заводя мотор.
– А вы действительно математик? – повернулась Мари к новому пассажиру.
– Математик? Я доктор физико-математических и химических наук! Наук, слышите? Закройте окно, дует!
– Да, конечно, на улице не Африка. – Мари покрутила ручку на дверце и подняла стекло.
Доктор Коста мрачно посмотрел ей куда-то выше переносицы и поправил очки с толстыми стеклами. Затем закутался в шарф, поерзал на сиденье и зачем-то прикрыл уши руками.
Машина медленно ехала по снежной долине в гору.
– Период Суй 18 , мир погружается во мрак, и скоро грядет бессменная зима… – пробормотал себе под нос водитель.
Дорога извивалась серпантином. Горы, на одну из которых им вскоре предстояло подняться, становились все выше. Темно-зеленые ели в снежных полушубках частой зубчатой порослью покрывали отвесные скалы.
Внезапно машина свернула на узкую тропинку.
– Скажите, зачем мы так петляем? – поинтересовалась у водителя Мари, заметив, что они нарезают круги.
18
Период Суй – период III – VI веков, время империи Суй (кит. Упр. ?, пиньинь Sui), китайского государства, существовавшего в 581—618 годах и объединившего страну после продолжительного периода смуты. Один из самых тяжелых в истории Китая.
– По прямым дорогам ходят только злые духи-гуйи 19 … – загадочно ответил китаец. – А потом, там камни. Препятствие. Если его можно объехать, зачем ехать напролом? В этом – искусство жизни. Не ломиться через чащу, а обходить преграды, подобно тому, как вода обтекает камень.
Доктор все так же молча сидел в неудобной позе и слегка раскачивался. Он убрал руки от ушей, но тут же засунул кисти под локти и зажмурился.
Сыщик расслаблено глядел в окно.
19
Гуй (кит. ?) – в китайской мифологии демон, дух умершего.
Журналистка повернулась к водителю:
– Скажите, Ван Фу, вы давно работаете в гостинице?
– Да с тех самых пор, как хозяин ее купил. Я времени счет не веду, не знаю, какой это был год. До этого мы с ним по свету мотались, не сиделось ему на одном месте… А тут, видать, к корням поближе захотелось.
– А вы с ним, значит, уже очень давно знакомы?
– Я его еще ребенком нянчил… И мать его, госпожу, знаю. Еще при ней я служил.
Старик замолчал. Мари замешкалась, пыталась сообразить, как верно задать следующий вопрос.
Доктор Коста внезапно открыл глаза и прервал ее мысли:
– Название Монтафон имеет ретороманское происхождение. На ретороманском языке говорили в Монтафоне до пятнадцатого века, – заговорил он монотонным голосом. – Монтафонский диалект представляет собой особую черту австрийских диалектов: на мунтафунериш говорят и понимают от Санкт-Антона до Партенена. Многочисленные названия мест, полей и гор происходят от ретороманского языка. Например, Schruns 20 , Gortipohl, Vallula или Piz Buin 20…
20
Schruns, Gortipohl, Vallula, Piz Buin (рус. Шрунс, Гортиполь, Валлюла, Пиз Буин) – географические названия в регионе Монтафона.
Сыщик фыркнул.
Китаец согласно кивнул.
– Да, диалект у них тут особенный. Сколько лет тут живу – никак не выучу. Стар я уже стал…
– А вы многое знаете о Монтафоне? – спросила Мари доктора.
– Многое ли я знаю? Я знаю все! И не только о Монтафоне. Если бы вы рационально использовали свое время, вы бы тоже знали. Люди занимаются ерундой вместо того, чтобы делать хоть что-то полезное! – Доктор Коста неуютно повел длинной, как у жирафа, шеей.
– Хм, весьма похвально, что вы так рационально относитесь к времени, – вмешался сыщик. – Позвольте полюбопытствовать, а в чем именно состоит ваша работа?
– Это закрытая информация! Не для таких простофиль, как вы! – отрезал доктор и снова прикрыл уши руками.
Мари обеспокоенно глянула на него и покрутила ручку радиоприемника, пытаясь отыскать спокойную музыку.
Они некоторое время ехали в молчании. Вскоре журналистка не выдержала и повернулась к китайцу:
– Скажите, что же все-таки случилось у вас в отеле? Почему хозяин хотел отменить мой приезд?
Старик, не отрываясь, смотрел на дорогу. Лицо его, сморщенное, как сухофрукт, было непроницаемым. Наконец он нахмурил кустистые брови и пробормотал:
– Да мне почем знать. Не моего это ума дело…
– И все-таки?.. Вы ведь наверняка видите и слышите очень многое, – не сдавалась Мари.
– Это не моего ума дело, – уже тверже сказал старик и упрямо сжал тонкие губы.
Мари вздохнула.
– Ну что же, видимо, придется мне быть нежеланной гостьей.
Машина пробиралась все выше и выше, прокладывая путь сквозь метель. Мари помолчала немного, поправила шарф и тихо проговорила:
– Вы вправе оставить свои догадки при себе, господин Ван Фу. Вы лучше меня знаете, что пытаются скрыть за стенами этой гостиницы. А если не знаете, то наверняка догадываетесь. Я вижу в вас умного человека. – Она помедлила. – У вас достаточно жизненного опыта, чтобы понять, где белое, а где черное. И решить, когда стоит молчать, а когда нужно говорить.