Призрак

Несбё Ю

Холе покачал головой, когда Трульс открыл дверцу шкафа и повернул выключатель. В голубоватом свете лампы показалось его содержимое: шесть пистолетов, два больших ножа, черная резиновая дубинка, кастет, противогазная маска и так называемое полицейское ружье для подавления бунтов — короткое толстое оружие с цилиндром посередине, в которое вставляются большие патроны со слезоточивым газом. Трульс обзавелся большей частью оружия на складе полиции, где небольшие недостачи были обычным делом.

— Ты с катушек съехал, Бернтсен.

— Почему это?

Холе

показал. Трульс вбил гвозди в заднюю стенку шкафа, чтобы развесить на ней оружие, и обвел его контуры. У всего было свое место.

— Пуленепробиваемый жилет на плечиках? Боишься, что он помнется?

Трульс Бернтсен не ответил.

— Хорошо, — сказал Холе, снимая жилет. — Дай мне полицейское ружье, противогазную маску и патроны к MP-пять из гостиной. И мешок.

Холе следил, как Трульс заполняет мешок. Потом они прошли обратно в гостиную, где Харри взял МР-5.

Затем они проследовали к дверям.

— Я знаю, что ты думаешь, — сказал Харри. — Но прежде чем начать звонить или пытаться остановить меня каким-нибудь другим способом, ты должен узнать, что все, что мне известно о тебе и об этом деле, хранится у адвоката. У него есть инструкции насчет того, что делать, если со мной что-нибудь случится. Понял?

«Врешь», — подумал Трульс и кивнул.

Холе рассмеялся.

— Ты думаешь, что я вру, но ты не уверен в этом на все сто процентов, да?

Трульс почувствовал ненависть к Холе. Он ненавидел его высокомерную равнодушную ухмылку.

— А что будет, если ты тоже выживешь, Холе?

— Тогда твоим проблемам наступит конец. Я исчезну, улечу на другой конец земного шара. И не вернусь. И последнее…

Холе застегнул пальто, надетое поверх пуленепробиваемого жилета.

— Это ты вычеркнул дом номер семьдесят четыре по улице Блиндернвейен из списка, который получили мы с Бельманом?

Трульс Бернтсен хотел в любом случае ответить отрицательно. Но что-то — внезапная идея, недодуманная до конца мысль — остановило его. На самом деле он так и не смог выяснить, где живет Рудольф Асаев.

— Да, — ответил Трульс Бернтсен, пока мозг его переваривал полученную информацию и старался проанализировать последствия.

«Список, который получили мы с Бельманом». Он попытался сделать вывод. Но думал он недостаточно быстро, это никогда не было его сильной стороной, ему требовалось больше времени, чем другим.

— Да, — повторил он, надеясь, что Харри не заметил удивления в его голосе. — Конечно, это я вычеркнул тот адрес.

— Я оставлю здесь эту винтовку, — сказал Харри, открывая патронник и вынимая патрон. — Если я не вернусь, ее можно направить в адвокатское бюро «Бах и Симонсен».

Холе захлопнул за собой дверь, и Трульс услышал, как он широко шагает по лестнице. Подождал, чтобы удостовериться, что Харри не вернется. А потом среагировал.

Холе не обнаружил винтовку «мерклин», прислоненную к стене за занавеской у балконной двери. Трульс схватил большое тяжелое оружие и рывком распахнул дверь на балкон. Положил ствол на перила. На улице было холодно, моросил дождь, но, что важнее, было почти безветренно.

Он видел, как Холе вышел из подъезда внизу, как развевалось его пальто, когда он бежал к ожидающему на парковке такси. Нашел его через светочувствительный

прицел. Немецкая оптика и оружейное дело. Картинка была нечеткой, но Харри находился в фокусе. Трульс мог бы без проблем снять Холе отсюда, пуля пробила бы его от макушки до пятки или еще лучше — вышла бы там, где находятся его репродуктивные органы, ведь это оружие изначально предназначалось для охоты на слонов. Но если подождать, пока Холе пройдет под фонарем на парковке, можно сделать еще более точный выстрел. К тому же это будет чрезвычайно практично: в столь позднее время людей на парковке мало, и Трульсу недалеко придется волочь труп до своей машины.

У адвоката есть инструкции? Черт возьми, это вряд ли. Но конечно, надо будет подумать над тем, не устранить ли и адвоката, так, на всякий случай. Ханса Кристиана Симонсена.

Холе приближался. В шею. Или в голову. Пуленепробиваемый жилет закрывал тело до самого верха. Тяжелый до ужаса. Трульс взвел курок. Тоненький, еле слышный голос сказал ему, чтобы он этого не делал. Это убийство. Трульс Бернтсен никогда раньше никого не убивал. Не напрямую. Турда Шульца убил не он, а чертовы псы Рудольфа Асаева. А Густо? Кстати, кто, черт возьми, ухлопал Густо? Уж точно не он. Микаэль Бельман? Исабелла Скёйен?

Тихий голосок замолчал, а середина креста на прицеле пришлась прямо на затылок Холе. Огонь! Он уже представлял себе фонтан крови, продолжая давить на курок. Через две секунды Холе окажется в луче света. Жаль, что нельзя снять все это на видео. Записать на диск. Это было бы круче, чем Меган Фокс, вне зависимости от наличия фрикаделек.

Глава 40

Трульс Бернтсен дышал глубоко и размеренно. Его пульс участился, но находился под контролем.

Харри Холе вышел на свет. И заполнил весь прицел.

Вот уж в самом деле жалко, что нельзя снять на ви…

Трульс Бернтсен помедлил.

Скорость мышления никогда не была его сильной стороной.

Не то чтобы он был глупым, просто порой думал медленно.

Когда они росли, именно в этом заключалась разница между ним и Микаэлем: Микаэль думал и сразу говорил. Но Трульс в конце концов тоже делал верные выводы. Как сейчас. С этим недостающим адресом в списке. Или с этим тихим голосом, который велел ему не убивать Харри Холе, по крайней мере сейчас. Микаэль сказал бы, что это простая математика. Холе были нужны Рудольф Асаев и Трульс, к счастью, именно в такой последовательности. Так что если Холе пришьет Асаева, он решит как минимум одну проблему Трульса. То же самое будет в случае, если Асаев пришьет Холе. С другой стороны…

Харри Холе все еще находился на свету.

Палец Трульса медленно двигался. Он был одним из лучших стрелков из винтовки в Крипосе и лучшим стрелком из пистолета.

Он освободил легкие. Тело его было совершенно расслаблено, оно не совершит никаких неконтролируемых движений. Он снова сделал вдох.

И опустил оружие.

Освещенная улица Блиндернвейен лежала перед Харри. Она была похожа на «американские горки», пересекающие холмистую местность, застроенную старыми виллами с большими садами и университетскими корпусами в окружении лужаек.