Призрак
Шрифт:
Бельман отвел взгляд от сына, чтобы посмотреть, серьезно Харри говорит или нет.
— У нас есть очень достоверное признание, Харри. Думаю, мы получим отказ.
— Под ногтями Густо была кровь. Образец ее был испорчен прежде, чем попал к экспертам.
— Такое бывает.
— Крайне редко.
— И кому, по-твоему, должна принадлежать эта кровь?
— Не знаю.
— Ты даже не знаешь?
— Нет. Но если первый образец уничтожили, значит, для кого-то он представляет
— Например, для этого торговца спидом, который сознался. Адидас, кажется?
— Полное имя Крис Редди.
— Неважно. Разве ты не закончил с этим делом, после того как выпустили Олега Фёуке?
— Неважно. А разве мальчик не должен держать ракетку двумя руками, когда бьет слева?
— Ты разбираешься в теннисе?
— Смотрел по телевизору.
— Удар слева одной рукой укрепляет характер.
— Я даже не знаю, имеет ли кровь какое-нибудь отношение к убийству. Может быть, кто-то просто боится, что его имя свяжут с именем Густо.
— Кто, например?
— Может, Дубай. Кроме того, я не думаю, что Адидас убил Густо.
— Да? Это почему?
— Опытный дилер, который ни с того ни с сего сознается в подобном?
— Понимаю, о чем ты, — сказал Бельман. — Но признание существует. Хорошее признание.
— И это всего-навсего убийство в наркоманской среде, — продолжал Харри, ловя заблудившийся мячик. — А у вас хватает других дел, в которых необходимо разобраться.
Бельман вздохнул:
— Все так, как было всегда, Харри. Наши ресурсы слишком ограниченны, и мы не можем отдавать приоритет уже расследованным делам.
— Расследованным? И что же вы выяснили?
— Работая на руководящей должности, нужно уметь выражаться обтекаемо.
— Хорошо, давай я проясню тебе два дела. В обмен на помощь с поисками одного дома.
Бельман прекратил подавать мячи.
— Какие два дела?
— Убийство в Алнабру. Байкера по кличке Туту. Один источник рассказал мне, что Туту просверлили голову дрелью.
— И источник хочет выступить свидетелем?
— Возможно.
— А второе?
— Полицейский агент, которого прибило к зданию Оперы. Тот же источник сообщил, что он умер в подвале Дубая.
Бельман зажмурил один глаз. Пигментные пятна полыхали пламенем, наводя Харри на мысли о тигре.
— Папа!
— Сходи в раздевалку и набери воды, Филип.
— Раздевалка закрыта, папа!
— А код от замка?
— Год рождения короля, но я не помню…
— Вспомни и сходи утоли жажду, Филип.
Мальчик вышел с корта, опустив руки.
— А чего ты, собственно, хочешь, Харри?
— Я хочу, чтобы твои люди обошли район в радиусе километра от университетской
Он протянул Бельману лист бумаги.
— Что произошло на площади Фредерикке?
— Всего лишь концерт.
Поняв, что большего не добьется, Бельман опустил взгляд на листок и прочитал вслух:
— «Старая деревянная вилла с длинной гравиевой дорожкой, лиственными деревьями, лестницей перед входной дверью, но без козырька». Похоже на описание половины района Блиндерн. Что ты ищешь?
— Как бы сказать… — Харри закурил. — Крысиную нору. Орлиное гнездо.
— А если найдешь, тогда что?
— Тебе и твоим людям нужен ордер, чтобы иметь законное право что-либо предпринять, а обычный гражданин вроде меня может ведь просто заблудиться осенним вечером и поискать прибежища на ближайшей вилле.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Но сначала объясни, почему ты так стремишься взять этого Дубая.
Харри пожал плечами:
— Производственная травма, наверное. Сделай список и отправь его на электронную почту, указанную внизу. И посмотрим, что я для тебя добуду.
Когда Харри собрался уходить, вернулся Филип без воды, и по дороге к выходу Харри слышал звук ударов ракетки и тихое чертыхание.
Облачная армада грохотала, будто внутри ее палили из пушек, и как только Харри уселся в машину, стало по-вечернему темно. Он завел двигатель и позвонил Хансу Кристиану Симонсену:
— Это Харри. Какое наказание грозит в наше время осквернителям могил?
— Думаю, от четырех до шести лет.
— Готов рискнуть?
Наступила пауза. Потом Ханс Кристиан ответил:
— Ради чего?
— Ради того, чтобы поймать человека, убившего Густо. И того, кто, возможно, охотится за Олегом.
Еще одна долгая пауза. После нее:
— Если ты твердо уверен в том, что делаешь, я с тобой.
— А если нет?
Очень короткая пауза.
— Я с тобой.
— Хорошо, выясни, где похоронен Густо, и раздобудь лопаты, фонарик, маникюрные ножницы и две отвертки. Сделаем все завтра ночью.
Дождь начался, когда Харри проезжал по площади Сулли. Он хлестал по крышам, по улицам, хлестал по мальчику, стоявшему на Квадратуре напротив открытой двери в бар, куда все могли войти такими, какие они есть.
Молодой портье грустно посмотрел на вошедшего Харри.
— Одолжить вам зонтик?
— Только если в твоей гостинице течет крыша, — ответил Харри, проводя рукой по волосам, из которых полетели капли воды. — Сообщения для меня есть?