Призрак
Шрифт:
Фанат стоял рядом со мной, и был одет так же, разве что подороже, чем я. И выглядел он вполне естественно, не ощупывал себя, и ему явно не хотелось распустить галстук, как мне.
Костюм мне помогала выбирать Ив. У Фаната же он наверняка был.
— Ну и глупости, — сказал я вслух. — Зачем эти тупые условности? Я ведь даже в этом костюме на пиджака похож… Ну не больше, чем бомжи из Старой Москвы.
— Дресс-код, — ответил решала, как будто это все объясняло.
Дурость это все. Да, мы едем в очень дорогой и пафосный ресторан, но зачем, простите меня, для этого мне облачаться в костюм? Разве нельзя одеться, как обычно?
— Да хватит тебе, —
— Если он будет стричь меня так же, как тебя, то нет, — ответил я.
Я был не в настроении. По моему разумению «встреча на нейтральной территории» совсем не должна быть такой. Тем более, что мы отправляемся туда вдвоем, а Разумовский наверняка притащит с собой целую орду телохранителей. Пиджаки такого ранга вообще не могут без них и шагу ступить. Посмотрел бы я, что с ним сделали бы, если он оказался в Квартале один. Да банды передрались бы ради того, чтобы его похитить, а потом потребовать выкуп. Да и в лицо его знает любой житель Новой Москвы от мала до велика. Телевизор или интернет-то почти у всех есть.
Я достал из кармана вейп, затянулся а потом, плюнув на все, уселся на борт крыши. Мы стояли на крыше клуба «Игла» рядом со шпилем, где находился кабинет решалы и ждали.
— Ты, кажись, совсем не боишься? — посмотрел я на него.
— А чего бояться-то? — ответил Фанат. — Вроде бы все вопросы порешали. Ищем дочку, находим, нам прощают все грехи, и живем-работаем дальше.
— Не знаю, — ответил я. — Могли бы встретиться и не в таком месте. А где-то в клубе, например.
— Дурак ты, Молодой, хоть и не тупой. Думаешь, Разумовский ходит по клубам? Ага, сейчас, его там не увидишь. Он сидит в ресторанах на верхнем этаже, а может быть, и вообще на крыше, смотрит на город под собой, есть фуа-гра или фондю и думает обо всем, чего добился. А вокруг фонтаны, аквариумы, золотые деревья, выведенные искусственно. Красивые официантки, бармены-борги и прочее. Сложно не потерять вкус к жизни, когда тебе доступно все, что угодно, и ты пресыщен. Это нам приходится барахтаться.
— Слушай, — сказал я. — Ты вроде был наемником, до того, как стал решалой. Ураганил вместе с Чехом. А говоришь, как образованный человек. Где ты учился?
— Есть такая вещь, как самообразование. Книг читаю много, — ответил он. — Впрочем стоит помнить, что если дать ослу много книг, то он человеком не станет, а останется ослом, нагруженным книгами. Вот такие дела. А вообще я закончил филфак МГУ.
— О как, — ответил я. — А я вот университет закончить не смог. Скучно стало.
— А закончил бы, и совсем другая жизнь была бы. Работал бы менеджером в офисе, рос по карьерной лестнице. По десять часов на работе, два часа на разъезды в день, чтобы из и до дома доехать. По пятницам нажирался бы до упаду в баре с коллегами, в субботу похмелялся и делал бы домашние дела в воскресенье. Квартиру бы купил, студию на сороковом этаже, к шестидесяти.
— Да иди ты на хуй, — беззлобно ответил я ему.
— Летят, — сказал Фанат, и показал пальцем на приближающегося к нам «летуна».
Это был обычный пассажирский транспорт, не те огромные, что летают в конвоях. Размером он был как две машины, только выше, потому что внутри при желании можно было бы встать во весь рост. Я встал спрятал вейп в карман, попытался разгладить помятые брюки.
Скоро транспорт завис над зданием клуба, а потом опустился на площадку. Несмотря на то, что транспорт это был редкий и доступный ограниченному числу жителей
— Пошли, — сказал Фанат, когда дверь пассажирского отделения поднялась вверх. — Не будем заставлять их ждать.
Мы поднялись по автоматически опустившейся лесенке. Внутри было четыре кресла для пассажиров, очень вместительных и снабженных ремнями для безопасности, и еще два для бортпроводников. В нашем случае — бортпроводниц, одетых в белые блузки и достаточно короткие черные юбки, в туфлях на высоком каблуке.
— Добро пожаловать на борт, — сказала одна из них, высокая брюнетка с собранными в длинный хвост волосами. — Надеемся, что вам будет комфортно на борту нашего судна. Чувствуйте себя, как дома.
Из любопытства я уселся у окна, мне захотелось посмотреть на город сверху. Фанат занял место у двери, в которой тоже было стекло. Лесенка втянулась внутрь, дверь закрылась, и мы взлетели и стали подниматься вверх.
Сперва это было похоже на лифт, только плавнее. А потом я глянул наружу, и ощутил приступ страха, потому что дома внизу, а тут в основном была малоэтажная застройка, казались игрушечными.
На сколько мы поднялись, метров на шестьдесят? Машины крошечные ездят, людей вообще практически не видно, деревья как на музейных реконструкциях каких-нибудь сцен из прошлого.
Я переглотнул, но легче не стало. Захотелось пересесть в центр кабины, но терять лицо я не желал.
— Что такое? — спросил Фанат.
— Да ничего, — ответил я.
— Ты что, летать боишься? — угадал решала. — А чего тогда согласился? Поехали бы на машине.
— Я только сегодня узнал, что боюсь летать, — огрызнулся я. — Потому что в отличие от тебя, лечу я в первый раз в жизни.
— Не, ну ты даешь, — усмехнулся он. — Под пули он лезть, значит, не боится, гонять на огромной скорости тоже, высовываться из тачки по пояс ему тоже пофигу. А летать в комфортном салоне, да еще с красивыми девушками — страшно.
— Да ну тебя, — махнул я на него рукой и отвернулся из окна. Если не смотреть туда, то особо и не чувствуется, что мы летим.
— Шампанского? — спросила брюнетка, поймав мой взгляд.
— Можно, — кивнул он.
Она открыла какой-то контейнер достала из него бутылку шампанского и два высокого бокала для него. Мастерски вскрыла пробку, налила, протянула мне. Потом налила и Фанату.
Я глотнул. А вкусно! И судя по вкусу очень и очень дорого. Я раньше толком не пробовал шампанского, да и вина толком не пил, предпочитая пиво и виски. А тут такое, в меру холодное, да еще и пузырьки приятно щекочут язык.
Бортпроводница встала, обошла меня, аккуратно отвела в сторону ворот пиджака. Наклонилась слегка распустила галстук, коснувшись меня при этом тугими сиськами. Положила руки на плечи, и принялась массировать их и шею.
И тут я почувствовал, что страх начинает меня потихоньку отпускать. Выглянул в окно, и понял, что этот вид не вызывает у меня ничего кроме любопытства.
А что, летать, оказывается, вполне неплохо. Если в хорошей компании.
Долетели мы минут за пятнадцать, и мне даже было жаль покидать ставший уютным пассажирский салон «летуна». Но пришлось. Тепло попрощавшись с бортпроводницами, я спустился по лестнице, и оказался на площадке примерно на высоте восьмидесятого этажа. Ветер здесь гулял, конечно, но не был таким сильным чтобы сбивать с ног. Трепал волосы, полы пиджака, но шум надежно глушился слуховым имплантом.