Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник)
Шрифт:
– Даша.
Санёк прикинул, какой сложный маршрут преодолела история, прежде чем попала к Анель. Интересно, они это обсуждают как байку или как реальные события. Чтобы Шишкина – и поверила? Кажется, Земля начинает вращаться в другую сторону.
– А зонт правда проклятый? – не остановилась на достигнутом Хусеитова. – Ты можешь им кого угодно убить?
– Шишкину в первую очередь. – Санёк удобно расположился на кровати. – Ну, и еще пару твоих недоброжелателей, если попросишь. Беру за каждое злое дело по десять
Все-таки девчонки – это сила. Надо будет как-нибудь использовать их способности передавать информацию. В мирных целях.
– Юлька сама ничего не понимает, – обиделась за подругу Анель. – И не брала она у тебя никакой зонт. Ты его где-нибудь потерял, а теперь все на нее сваливаешь.
– А вот послезавтра и увидим, – рванул вперед Вадя. – Если зонт у нее, она превратится в лягушку!
– Дурак! – бросила Анель, отбегая к двери. Но не вышла. – А ты правда Садако видел?
– Они на пару с Черным Альпинистом заходили, – поддакнул Санёк.
– Дурак! – повторилась Анель. – Если бы я встретила Черного Альпиниста, я бы у него про деда спросила. Он должен был его запомнить! Дед про него песню написал.
– Ну, вот и иди к себе, он тебя ждет.
Анель резко отвернулась, так что ее черные волосы взлетели, и тихо прикрыла за собой дверь.
– Трепло! – коротко бросил Санёк, растягиваясь на покрывале.
Задача теперь становилась совсем нерешаемой. Зонта нет, а проклятие где-то есть.
– Наоборот, все круто выходит! – заговорил Вадя. – Нас теперь все бояться будут. Скажем, что зонт нашли, а кто будет плохо себя вести, тому его и отдадим. Они откупаться начнут. Мы разбогатеем.
– Ты будешь богатеть, а я становиться уродом?
Раздражения больше не было. По сознанию холодным языком прошло равнодушие.
– Так ведь это ненадолго! Всего лишь на время дождя да по вечерам. А потом ведь все проходит. Слушай! Если я Садако встречу, она мне тоже что-нибудь даст?
– Догонит и добавит. – Глаза слипались.
На новый стук приятели даже не стали приподниматься с кроватей.
– Кто там? – лениво повернул голову Санёк.
На пороге нарисовалась Шишкина.
– Ну, и какая она? – грозно спросила Юлиана.
Из-за ее плеча виднелась макушка Абрамовой. Кристина явственно не вырисовывалась, но был слышен ее взволнованный шепот: «Ты спроси! Спроси! А?»
– В зеркало посмотри, поймешь. В руках еще коса.
– Я спрашиваю про Садако! Она правда существует?
Шишкина вплыла в номер, критично оглядела сверкающие чистотой стены и пол, глянула в распахнутую дверь ванной комнаты.
Санёк сел на кровати, мотнул головой, прогоняя серые сумерки из мозгов. Шишкина это не человек, а долото. Продолбит любой асфальт, не говоря уже о черепной коробке.
– Ты зонт брала? – спросил Санёк, отметая ненужные разговоры о призраках и красоте.
– Не брала я твой
– Он не в номере. Его Слепцов в окно выбросил, а кто-то поднял.
– Зачем в окно? – Во взгляде Шишкиной было столько сочувствия, как будто Вадя не просто умом тронулся. Как будто все уже случилось: за ним приехала карета «Скорой помощи», и врачи тянут свои руки к его худым плечам.
– Мир спасти хотел, – выпалил Вадя.
Санёк грустно покачал головой. «Имя твое неизвестно. Подвиг твой бессмертен». Кажется, так написано на Могиле Неизвестного Солдата. Хладный труп Вади надо положить поблизости.
– Не видела я зонта! Может, он у Гайрайго?
Шишкина по-деловому выдвинула на середину комнаты стул и взгромоздилась на него. Справа и слева за ее спиной встали верные оруженосцы.
– А ей-то он зачем? – встряла в разговор Кристина. – Ты про Садако расскажи. Она правда существует?
– Сходи, проверь! – откинулся на стену Санёк. Сон потихонечку уходил. Девчонки своим жужжанием мертвого из могилы поднимут.
– Дурак! – присоединилась к мнению Анель Шишкина. – Если Садако есть, то и все остальное есть! Эти гаснущие свечи, эти истории. Нас заколдовали!
Вадя смотрел на Шишкину, открыв рот, и непроизвольно качал головой на каждое ее слово, от голоса впадая в транс. Санёк метнул в него подушкой, чтобы не сидел дундуком.
– Ну, так присоединяйся к Анельке. – Санёк подтащил к себе отскочившую подушку. – Она пошла Черного Альпиниста встречать. Хлеб, соль там, все дела…
Это было забавно – все три девчонки одинаково поджали губы и сощурились, изображая на лицах обиду.
– А проклятия на тебе тоже нет?
– Оно не у него! – торопился вставить свое слово Вадя. – Оно теперь у кого-то другого!
– Например, у Слепцова, – согласился Санёк. – Он последний держал зонт.
Вадя замер с открытым ртом, испуганно оглядел всех и сорвался с кровати. Шарахнула дверь ванной.
– Ты же все выдумал, так? – тихо спросила Шишкина.
– Чистейшая правда. – Санёк потянулся – тело нехотя, но просыпалось. – У кого из наших зонт, у того и проклятие. Выглядит оно так, как будто в тебя вселяется кто-то старый. Про рис с чаем постоянно думает. Действует по вечерам, пока идет дождь.
Снова грохнула о стену дверь.
– Я зонт отдал. Проклятие не у меня! – выпалил Вадя. – А этот вообще хотел тебе его отдать, – не моргнув глазом заложил приятеля Слепцов.
Взгляд Шишкиной потяжелел.
– Ты сама хотела его взять, – напомнил Санёк.
– Ну, спасибо! – уронила сто килограмм презрения Шишкина.
– Как ты мог! – выпалила Абрамова, но ее заряд пролетел мимо.
– Я-то тут при чем? Сама из рук рвала, а я не давал. У меня, вон, свидетели.
Санёк кивнул на девчонок. Шишкина отбирала зонт при всех.