Призраки Эхо
Шрифт:
— Да это ж тот самый урод! — победно возопил обладатель заячьей губы, помятый вид которого ненадолго вызвал у Брендана мстительное удовлетворение.
— И недотрога Эйо — сестрица черномазого Ндиди, — плотоядно клацнул челюстями тип с титановым протезом вместо рта.
Его голосовой симулятор уже давно пережил свои лучшие времена, и дребезжал, как неисправный эквалайзер.
— Это, что ли, та норовистая сучка, которой проще сраные порты выстирать, чем перед хорошим человеком ноги раздвинуть? — уточнил его подельник с заячьей губой.
— Ну ничего, вот мы сейчас и проверим, такая ли она
Эйо издала гортанный рык и, заслонив собой сына, перехватила биту поудобнее, словно ожидая появления в страйк-зоне мяча. Брендан выдернул из кучи хлама кусок арматуры, который первоначально планировал использовать в качестве шины, и, выступив вперед, принялся вращать его на манер копья или глефы, не позволяя нападающим приблизиться. На сей раз об отступлении речи даже не шло. При всем желании он не мог бросить женщину и мальчика на растерзание этих подонков.
— Шухер! Охотники! — возопил шкет со свернутыми в трубочку ушами, и вся банда хулиганов бросилась врассыпную.
Брендан оставил свою импровизированную глефу, подхватил на руки насмерть перепуганного Камо и вслед за указывающей дорогу Эйо припустил по узким запутанным коридорам.
Глава 12. Контрабандисты и охотники
Хотя Шварценберг и контрабандисты бежали по обрывистому склону, включив антигравитационные акселераторы экзоскелетов и не особо таясь (нападавшим хватало забот и на «Эсперансе»), они видели, что им все равно не успеть. Отчаянная ПГ-319 или Пэгги, как ее почти ласково называли Эркюль и остальные, в первые минуты схватки положила едва ли не половину нападавших. Однако численный перевес оставался на стороне штурмующих, не считая систем залпового огня, которыми были оснащены танки.
— Молодец, девочка, упрощает нам задачу! — комментировал ход перестрелки Шварценберг, как и остальные члены его экипажа, наблюдавший за происходящим на «Эсперансе».
С помощью каких-то ухищрений Шаман вывел голограмму прямо на вирт-панель линзы шлема каждого из абордажников, поэтому все подробности схватки они наблюдали, словно тоже находились на борту корабля, хотя при этом прекрасно различали и уступы каменистого склона, и происходящее возле двух гусеничных машин. Синеглаз поначалу никак не мог приноровиться и даже пару раз чуть не упал, но потом привык, успевая одновременно следить за дорогой и наблюдать подробности схватки.
Пэгги сопротивлялась с отчаянной храбростью загнанного хищника. Хотя, пожалуй, даже стремительный как мысль роу-су не сумел бы тягаться с ней в скорости реакции. Временами казалось, что у нее не две руки, а стреляла она с обеих, а не менее шести, как у воплощений древних богинь. Она использовала в качестве укрытия каждый изгиб коридора, каждый уступ, а опорой ей служили не только пол, но и потолок и стены. Когда же ей все-таки требовалось перезарядить оружие, оборону держала принцесса Савитри, которая, стараясь не уступать подруге или телохранительнице, успешно вела прицельный огонь.
— Где это высочество так навострилось? — оценивая меткость хрупкой красавицы, уважительно пробасил Шака.
— Ну, уж явно не во дворце, — хмыкнул Дольф.
Синеглаз
— Похоже, эти шаромыжники с танков получили от кого-то приказ взять девиц живыми. Стреляют парализующими, — взглядом знатока следя за перестрелкой, заметил Шака.
— Я бы тоже таких горячих цыпочек взял! — игриво причмокнул Дольф. — Апсарские танцы со скорчером — это вещь!
— Только бы корабль они там, увлекшись своими игрищами, не разнесли, — заметил Шварценберг, который уже рассматривал звездолёт как личную собственность.
Увы. Хотя поначалу бой в отсеках шел очень жаркий, и члены штурмовой группы несли тяжелые потери, капитан «Нагльфара» переживал совершенно зря. Благодаря ухищрениям остававшихся в танках операторов, нападавшие сумели проникнуть на борт со стороны орудийной палубы и зашли принцессе и ее спутнице с тыла. Боевой андроид успела почувствовать подвох и попыталась прикрыть дочь раджи, к которой испытывала благоговение, какое не все царедворцы питали и к покойному царю Афру. Но при этом она открылась сама и получила заряд из парализатора в спину.
Хотя Синеглазу, к счастью, самому никогда не доводилось испытывать действие этого оружия на себе, он видел, как бился в судорогах пещерный табурлык, которого контрабандисты Шварценберга вывезли потом в один из окраинных миров. Боевой андроид оказалась крепче даже табурлыка и успела несколько раз выстрелить, но еще один прицельный залп ее окончательно обездвижил, а следующий заряд настиг и принцессу.
— И что теперь? — застыл на месте Чико, словно его тоже временно парализовали.
— Не сбавляй темпа и под ноги гляди, — посоветовал ему Дольф.
— Табань, — скомандовал Шварценберг. — Нам уже нет смысла лезть на рожон, — добавил он, встретив вопросительные взгляды запыхавшихся товарищей.
Хотя Синеглаз не отстал и не потерялся, под коленками у него все трусилось, и кровь стучала в виски оргией шаманских бубнов. Впрочем, приказ капитана удивил и его.
— Поскольку они нас не заметили, позволим им уйти, а потом срежем дорогу по склону и проникнем внутрь одной из машин, — изложил свой план Шварценберг.
— А мы их того, не упустим? — с сомнением протянул Чико, глядя, как захватчики, словно тюки с поклажей, сгребают в охапку принцессу вместе с ее отважной подругой и, включив защитное поле, покидают корабль.
Вид безвольных тел в костюмах надзвездных краев неприятно кольнул Синеглаза воспоминанием о царице Серебряной и тех из ее спутников, которые в ночь резни оставались во дворце. Впрочем, принцесса Савитри не погибла. Княжич по-прежнему ощущал ее присутствие.
— Эх, надо было с собой вместо этих дурацких генераторов переносные плазменные установки захватить! — посетовал Шака, видя, как победители заводят свои машины.
— И что бы ты сделал с переносными установками? — скептически осведомился Шаман, возобновив попытки вклиниться в систему и получить доступ к кораблю.