Призраки из пустоты

Охапкин Игорь Алексеевич

Стоявшей с другой стороны силового поля женщиной была личная секретарша Михаила Керенского Татьяна Вэй.

Я поднялся на ноги и подошел к силовому полю. Женщина окинула меня холодным взглядом. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Я терпеливо ждал, что Татьяна Вэй наконец заговорит и объяснит мне, что происходит. Но она молчал, очевидно, предоставляя мне возможность первому начать разговор.

— Почему меня держат здесь? — сразу взял быка за рога я.

— Дмитрий Громов, тебя арестовали как опасного преступника, — ледяным голосом произнесла Татьяна Вэй.

— Для меня это новость, — сказал я. — Можно спросить, а в чем меня собственно обвиняют?

Татьяна Вэй подняла левую руку и быстро взглянула на браслет КПК.

— Времени у нас не очень много, — сказала она, — так что постараюсь объяснить все покороче.

Я промолчал. Татьяна Вэй посмотрела на меня бесстрастным взором и заговорила.

— Директоры «Эко» были вынуждены замять ваше с Китсоном

вторжение в их комплекс. Иначе им бы пришлось отвечать за то, что люди Микки Ригана похитили нашу сотрудницу и причинили вред нескольким случайным свидетелям. Однако то, что вы натворили в последующие дни безнаказанным остаться не может. Во-первых, из-за ваших чересчур агрессивных действий на планете Соламар-1 жители этой планеты учинили бунт. Если можно так выразиться. Они нападают на заводы и фабрики, принадлежащие гражданам «Балморы». Помимо этого, преступные группировки, которые до этого старались не ссориться без достаточно веских на то причин, теперь воюют друг с другом. Жители Соламара-1 люди нервные и злые. Нужна была лишь небольшая искорка, чтобы зажечь в них огонь ненависти и злобы. Ваши с Китсоном действия и создали эту искорку.

Я хотел в свое оправдание сказать, что беспорядки на Соламаре-1 начались после того, как люди Ригана стали охотиться за нами. Но едва открыл рот, как Татьяна Вэй мотнула головой и холодно сказала:

— Дай мне закончить.

Я плотно сжал губы.

— А во-вторых, — спокойно продолжила Татьяна Вэй, — то, что вы учинили на «Балморе» это гораздо хуже бунтов на Соламаре-1. В отличие от жителей этой планеты, граждане «Балморы» люди невероятно богатые и, следовательно, важные и влиятельные. На станции погибло несколько сотрудников безопасности и мирных жителей. Кроме того, был нанесен значительный ущерб различному имуществу. Так что граждане «Балморы» полны решимости покарать тех, кто повинен в этой трагедии. Несколько дней назад наиболее авторитетные и уважаемые в Федерации граждане «Балморы» обратились к властям с требованием найти и наказать повинных. Представители властей уже провели расследование и выяснили, что в случившейся трагедии виноваты трое людей — начальник одного из отделов «Эко» Микки Риган и двое бывших сотрудников корпорации «Континентал» Алекс Китсон и Дмитрий Громов.

Татьяна Вэй замолчала, давая мне возможность задать интересующие меня вопросы.

— Бывших? — только и спросил я.

— Да. Михаил Керенский недавно исключил тебя из списка сотрудников «Континентала».

— Ясно, — сказал я, стараясь ничем не выдать своих эмоций. — Продолжайте.

— Что произошло дальше, нам точно неизвестно. Возможно, представители властей сразу поставили совет директоров «Эко» в известность о том, что натворил один из их подчиненных. Но Керенский придерживается мнения, что совет директоров узнал, что произошло на «Балморе» еще до того, как власти открыли официальное расследование. Поэтому у совета «Эко» было вполне достаточно времени.

Татьяна Вэй снова замолчала, будто считала, что я сам пойму на что она намекает. Но я не понял.

— Достаточно для чего?

В глазах Татьяны Вэй было все то же холодное и безразличное выражение.

— Для того, чтобы защитить репутацию своей корпорации. Если бы распространился слух, что в «Эко» работал мерзкий человек, который ради своих интересов губил других людей, репутация этой корпорация была бы подпорчена. Совет директоров не мог этого допустить. Поэтому принял необходимые меры. Как ты и сам знаешь, согласно общепринятым правилам все документы сотрудников хранятся в базе данных корпорации, на которую он работает. Микки Риган конечно же не был исключением. Все его удостоверения личности, различные лицензии и все остальные документы находились в «Эко». Так вот, совет директоров полностью стер все документы, принадлежавшие Микки Ригану. Кроме того, были удалены все записи о том, что человек с таким именем когда-то у них работал. Отдел, который раньше возглавлял Микки Риган, теперь уже подчиняется другому человеку. Причем согласно документам этот человек уже давно числится начальником отдела. Словом, подкопаться не к чему. Официально Микки Ригана уже не существует и на «Эко» он никогда не работал.

— Однако физически Риган никуда не делся, — вставил я.

— Разумеется, — сказала Татьяна Вэй. — В идеале было бы не просто стереть все документы Ригана, но и физически устранить его. Сначала совет директоров планировал послать на поиски Ригана наемных убийц. Вот только не было никаких гарантий, что они добрались до Ригана прежде чем на него вышли бы правительственные ищейки. По документам Ригана конечно уже не существует, однако если бы ищейки нашли его и просканировали мозг, сразу бы выяснилось, что он работал на «Эко». Тогда стало бы ясно, что совет директоров удалил документы Ригана — что, ясное дело, не законно — и в результате для «Эко» все закончилось бы вдвойне хуже. Поэтому совет директоров решил назначить Ригану встречу в определенном месте. Он прибыл бы туда и угодил бы в ловушку. Но не вышло. Либо Риган сам почуял неладное, либо кто-то из дружков, все еще работающих в «Эко», предупредил его, в общем он узнал, что от него решили избавиться

и не явился на встречу. Риган пустился в бега. Совет не знал, где его искать, а время работало против них. Так что им не оставалось ничего, кроме как сотрудничать с Риганом. Они обо всем ему рассказали, предупредили, что его усердно разыскивают правительственные ищейки и настойчиво посоветовали где-нибудь затаиться. Именно по этой причине Риган и находился в звездной системе FX-145.

— Мне до сих пор непонятно, почему меня тоже считают преступником, — вставил я, едва Татьяна Вэй замолчала.

— Я как раз к этому подошла, — сказала она и сразу продолжила: — Что касается Михаила Керенского, то он был полон решимости до последнего защищать тебя, а всю вину взвалить на Алекса Китсона.

— Был? — переспросил я. — Значит сейчас по какой-то причине он уже не собирается защищать меня?

— Да, ты прав, — ответила Татьяна Вэй и замолчала. В ее глазах что-то промелькнуло. Прежде чем продолжить, она помолчала секунду-другую. — А затем с нами связался ты и рассказал обо всем, что произошло. Микки Риган насильно удерживал раненную Раду Силину и велел тебе доставить ему последнюю криокамеру. Ты отыскал инопланетный корабль, но дальше все сорвалось. Форма жизни, которую Риган так хотел заполучить, погибла от твоей руки. Кара, наемница, которая должна была следить за тем, чтобы ты не вздумал обмануть ее босса, тоже умерла. Но, что гораздо важнее, погиб так же и Алекс Китсон. После всей этой истории ты сказал нам, что Риган прячется в системе FX-145 и попросил подкрепления. Ты понимал, что если Риган разозлится, когда узнает, что инопланетная форма жизни погибла и в отместку натравит на тебя своих солдат, то ты в одиночку с ними не справишься. Мы пообещали тебе, что подмога прибудет так быстро, как сможет.

— Но вместо агентов «Континентала», явились правительственные солдаты, — сухо закончил я.

— Верно. После твоего звонка Михаил Керенский сразу связался с советом директоров «Эко».

— Зачем? — спросил я и с неудовольствием подметил, что голос прозвучал слишком резко.

— Как я уже говорила, Михаил Керенский не хотел оставлять тебя в беде. Он планировал всю вину взвалить на Алекса Китсона. Но ты сообщил, что Китсон погиб, и в связи с этим появилась проблема. Кто-то должен был ответить за все, что произошло на Соламаре-1 и «Балморе». Власти бы не успокоились, пока кого-нибудь не наказали бы. Идеальной кандидатурой на эту роль был Алекс Китсон. Но он погиб. Поэтому вместо того, чтобы принимать какие-то поспешные решения, Михаил Керенский связался с советом директоров.

— Это я уже слышал, — жестко ответил я. — И задал вопрос: зачем?

— Кто-то должен был ответить за все преступления.

— Да, и я даже могу назвать имя человека, который повинен в преступлениях на Соламаре-1 и» Балморе» не меньше чем Китсон — это Микки Риган.

— Все не так просто, как ты думаешь, Громов, — ледяным тоном ответила Татьяна Вэй. — Риган бывший сотрудник «Эко». Ты, уже тоже бывший, сотрудник «Континентала». После похищения Риганом Рады Силиной и вашего вторжения в комплекс «Эко», наша корпорации «Континентал» и корпорация «Эко» находятся в очень натянутых и напряженных отношениях. Как ты уже знаешь, совет директоров не желал, чтобы Риган попал в руки властей. Керенский этого тогда еще не знал, но поскольку он человек разумный, то понимал, что если бы он выслал тебе подмогу и вместе вы бы арестовали Ригана и сдали его властям, то совет директоров «Эко» мог бы обидеться и затаить злобу на «Континентал». Поэтому прежде чем высылать тебе подкрепление, он связался с верхушкой «Эко». Начались переговоры, которые затянулись на несколько часов. Керенский горячо защищал тебя и пытался убедить совет директоров, что Ригана необходимо призвать к ответственности за совершенные преступления. Совет же директоров, напротив, объяснил, что не может допустить того, чтобы репутация их корпорации была подпорчена из-за поступков Ригана. Совет директоров настаивал, что нужно позволить Ригану бежать, а из тебя, Дмитрия Громова, сделать козла отпущения. Микки Риган, как говорил совет директоров, уже человек конченный, поскольку все его удостоверения личности и другие документы уничтожены, а счета заморожены. То есть он уже понес наказание за свои делишки. А властям нужно сдать тебя. Ты в «Континентале» работаешь недавно, опыта у тебя мало, так что тобой можно пожертвовать.

— И чем же закончился их спор? — спросил я, хотя и так уже знал ответ.

— Михаилу Керенскому пришлось пойти на попятную и принять условия совета директоров.

Татьяна Вэй замолчала. Она, наверное, ожидала, что я взорвусь, начну кричать, ругаться, бить кулаками в стену или каким-то другим способом выражать свои эмоции… Но я ничего не сказал и не сделал, а просто продолжал неподвижно стоять и пристально смотреть в холодные глаза Татьяны Вэй.

— Думаю, стоит сказать, что такое решение далось ему нелегко, — сказала она. — Ему тяжело пришлось, когда он узнал, каким гадким человеком был Алекс Китсон. Столько лет он на него работал, и только недавно Керенский узнал о настоящей натуре Китсона. А вот на тебя, Дмитрий Громов, он возлагал большие надежды. Он считал, что ты далеко пойдешь и что в скором будущем даже станешь одним из лучших агентов «Континентала».