Призраки Каллисто

Евтушенко Алексей

– Вы бы куртку сняли, Уильям, – сказала она. – Тепло у нас. Вспотеете. А потом, не дай Бог, продует… Ваша жена мне этого не простит.

Начальство обожгло Агнешку свирепым взглядом, молча стянуло куртку и протянуло ей:

– Повесь в шкаф. Пожалуйста. И не выделывайся. Я тебе в дедушки гожусь.

– В отцы, так и быть, – сказала Агнешка и спрятала куртку в шкаф. Затем, не дожидаясь следующей реплики, быстро включила запись. – Вот. Смотрите и слушайте.

Через сорок пять минут, за полчаса до полуночи, профессор сдался.

За

это время он раз десять помянул чёрта, дважды пил кофе («в задницу режим, не до него сейчас!») один раз принял таблетку от давления и один раз позвонил домой – предупредить жену, чтобы не ждала, ложилась спать.

– Что значит, не лягу? – Агнешка невольно услышала разговор, поскольку, когда она попыталась выйти из комнаты, Уильям нетерпеливо махнул ей рукой, – сиди, мол. – Я не знаю, когда вернусь… Да, очень важно… Да… Нет, не могу пока сказать, прости. Завтра всё узнаешь… Агнешка… Она умница… Да, хорошо, – он прикрыл трубку ладонью. – Вам привет от моей жены.

– И ей от меня передавайте, – сказала Агнешка.

– И тебе привет, – сказал в трубку профессор. – Всё, целую и спокойной ночи.

Положил трубку, потёр ладонями лицо, допил кофе.

– Иногда я жалею, что бросил курить, – сказал он. – Сейчас бы трубочку да подумать…

– Не могу даже посочувствовать, – сказала Агнешка. – Я и не начинала.

– Молодец. За что я вас, молодёжь, люблю, так это за стремление к здоровому образу жизни. Хотя иногда вы с этим и крепко перегибаете.

Агнешка дипломатично молчала.

– Ну что, звоним директору? – осведомилось начальство, не дождавшись ответной реплики. Было понятно, что при всей своей независимости и авторитете звонить Уильяму не хочется. Уж очень велик риск изрядно этот авторитет уронить. Если не полностью превратить в хлам. А ну как всё-таки хитро замаскированная ошибка? – Он главный, ему решать, что делать дальше.

Директора радиотелескопа звали Ёсикава Хироси. Был он, как понятно из имени, японцем и администратором от Бога. Его уважали и побаивались, хотя в качестве учёного он мало что собой представлял. Классический случай – хороший организатор крайне редко бывает таким же хорошим ученым, и наоборот.

Никто от Ёсикава великих идей и открытий и не ждал. Достаточно было того, что крупнейший на планете радиотелескоп безупречно работает, и его международная команда учёных и техников год за годом выдаёт блестящие результаты. То есть, проблем у телескопа была куча. Финансовых, административных, технических и даже кадрово-политических (сказывался международный статус). Как и у любой крупной структуры подобного рода. Но со всеми директор Ёсикава Хироси справлялся достойно, по мере их поступления и согласно приоритетам. Не меняя бесстрастного выражения лица.

– Звоните, – сказала Агнешка. – Звоните, Уильям. Я с вами.

Уильям вздохнул, покосился на часы, ещё раз вздохнул и снял телефонную трубку.

На часах, как отметила Агнешка, было двадцать

три часа тридцать восемь минут.

Ёсикава Хироси прибыл в Центр управления радиотелескопом за пять минут до полуночи. Сорок девять лет, идеально бритое лицо, легкая седина и непроницаемый взгляд тёмных японских глаз. Был он в безупречной чёрной паре, ослепительно белой рубашке и при галстуке. На ногах, в отличие от легкомысленных глайд-туфель Уильяма, – сияющие чёрные классические английские туфли ручной работы.

– Показывайте, – бросил он, поздоровавшись, и уселся к вирт-монитору рядом с Уильямом.

Всё повторилось сначала. Только директор Ёсикава Хироси не чертыхался, не просил кофе и никому не звонил. Дважды, но быстро и молча прослушал запись неизвестного голоса, изучил характеристики радиовсплесков, уточнил время обращения Каллисто вокруг Юпитера.

– Вы уверены, что это не какой-нибудь наш межпланетный аппарат? – спросил.

Агнешка вывела на экран список:

– Вот, смотрите. Здесь всё, что летает в космосе сегодня. За исключением орбитальных спутников и МКС, поскольку это не они, там другой протокол.

– Вы абсолютно уверены?

Уильям и Агнешка переглянулись.

– Как в том, что меня зовут Уильям Гилеви, – сказал Уильям. – Сигнал идёт с Каллисто. Вы сами только что всё видели и слышали. Ко всему прочему, в районе Юпитера у человечества сегодня нет ни одной исследовательской станции. Последний межпланетный аппарат нырнул в атмосферу Бурого Джупа тринадцать лет назад, в две тысячи двадцать первом.

– «Юнона» – кивнул директор.

– Она.

– Язык, на котором идёт передача, нашему ИИ неизвестен, – осмелилась заговорить Агнешка. – Ради такого случая он даже скачал глубокоспециализированную прогу у коллег-лингвистов. – Никто и никогда на этом или похожем языке на Земле не говорил.

– Впечатляет, – сказал Ёсикава Хироси. – Значит, мы, вероятно, имеем дело с величайшей научной сенсацией в истории. Мы впервые столкнулись с доказательством, что человечество не одиноко во Вселенной. Пафосно звучит, понимаю, но это правда. Что будем делать, коллеги?

– Не знаю, как вы, а я бы выпил, – неожиданно сказал Уильям. – Как-то это всё слишком волнительно для моего старого потрёпанного сердца. В чисто терапевтических целях.

– Здравая мысль, – кивнул директор. Оба посмотрели на Агнешку.

– Что? – развела она руками. – Неужели вы думаете…

– Я бы сходил к себе в кабинет, но это далеко и неудобно, – сказал директор. – Прошу вас, Агнешка-тян. Будем вам только благодарны, – в тёмных непроницаемых глазах Ёсикава Хироси Агнешка прочитала намёк на улыбку.

– Судьба женщины – накрывать на стол, да? – пробурчала она.

Непосредственное начальство откровенно ухмыльнулось, блеснув хорошими американскими искусственными зубами.

– Ну что вы, – сказал директор. – Просто вы хозяйка, а мы гости. Правда, Билл?