Призраки страсти
Шрифт:
Наталья тотчас бросилась к двери, схватилась за ручку – и мгновенно отпустила ее, морщась от неимоверной, адской боли. Ладонь ее правой руки на глазах из белой превратилась в алую, а потом в черную. Ожог четвертой степени, поняла Наталья – в ней «включился» медик. Не исключено, что все закончится ампутацией. Вряд ли кисть удастся сохранить.
– Мама, мамочка! Забери меня отсюда! Здесь темно, страшно и очень-очень плохо! – раздался голосок Стасика. – Я хочу обратно, к тебе и папе! Ты ведь меня не бросишь?
– Стасик,
И вдруг из-под косяка, из щелей снова полился яркий свет. А затем последовал крик – крик Стасика. Наталья стала барабанить кулаками по двери. И ей было все равно, что правая ладонь практически не сгибалась. Все равно, что ее тело пронзала неимоверная боль. Стасик был там, за дверью, и она должна забрать его!
Но это уже была не дверь их квартиры, а та самая ДВЕРЬ. И каким-то кошмарным образом Стасика угораздило забраться туда, откуда не было дороги назад.
И вдруг Наталья поняла – сейчас ее сына заберет то самое, страшное, мерзкое, клубящееся. То ли со щупальцами, то ли с клешнями. То, что обитает в коридоре, «Коридоре Смерти», и одновременно живет за дверью.
– Мама, мамочка, тут что-то есть! В этом свете! Он очень, очень яркий! Мне очень жарко! Оно движется ко мне! Темное! Большое! Пожалуйста, не бросай меня! Спаси меня, мамочка! Ты ведь не бросишь меня?
– Никогда! – вскричала Наталья. И ударила ногой по двери. Нога провалилась куда-то. Как будто в вату. Как будто не было никакой двери. Как будто…
И свет тотчас ударил ей в глаза. Свет, шедший из двери. Свет, лишившийся преграды. Наталья увидела Стасика – да, это был ее сынок, в своей смешной пижамке с поросятами. Скорчившийся, закрывший лицо руками. И на него из источника света надвигалось что-то черное, зловещее, громоздкое.
– Дверь! Открой нам дверь! – послышался гудящий голос, и Стасик поднял голову.
Да, это был ее мальчик. Светловолосый, курносый, с забавной ямочкой на подбородке. Но Стасику не было страшно. Напротив, его лицо искажала злобная, хитрая гримаса. А в глазах, его чудных зеленых глазах, мерцали красные огоньки. Нет, это не был ее сын! Это был…
– Спасибо, что открыла дверь, мамочка! – произнес Стасик сиплым, придушенным голосом.
Наталье показалось, что во рту ребенка, которого она так хотела считать своим ребенком, но который не был ее ребенком, мелькнул раздвоенный, как у змеи, язык. Или ей показалось?
Иллюзия – основа бытия. А бытие – это иллюзия. И то и другое – всего лишь отражение. Отражение того, чего не существует, но на чем зиждется все!
– Мамочка, ты должна показать нам, как ты умеешь открывать дверь, – произнес Стасик, шагнув к ней.
Наталья ринулась к нему, толкнула – и ребенок полетел куда-то вперед, в источник света, из которого надвигалось
И женщина снова оказалась перед закрытой дверью. В подъезде горел тусклый свет. Табличка с номером квартиры висела, как будто и не отваливалась. И вдруг Наталья поняла, как открыть дверь. Ну конечно же, все очень просто! Надо только…
– Мамочка! – раздался крик.
Наталья вдруг осознала – это голос настоящего Стасика.
Глава 5
– Мамочка, мамочка, мамочка…
Наталья открыла глаза. И поняла, что находится в постели. Увидела прямоугольник света, прорезавший кромешную темноту. И в этом прямоугольнике кто-то стоял. Неужели то, что обитало в коридоре, вырвалось на свободу?
– Мамочка, он не шевелится! Как будто спит, но… не спит! Помоги ему, ты же врач! Сделай искусственное дыхание!
Наталья приподнялась на локте, а затем отбросила одеяло. Изумрудные цифры электронных часов показывали 06:11. Она находилась дома. В своей спальне. И на пороге стоял Стасик.
Сынок подбежал к Наталье и протянул что-то в ладошках. Женщина заметила рыжую шерстку и розовые лапки. Это был хомяк. Хомяк Гоша, которого Стасик получил на свой девятый день рождения, чуть более полугода назад.
– Мамочка, ну сделай же что-нибудь! – произнес Стасик хнычущим тоном.
Наталья прижала сына к себе и поцеловала в теплый лоб. Ей так не хотелось отпускать от себя родное чадо!
Гоша был недвижим. Он не спал – он умер. Не так давно Наталья говорила об этом с Романом – по радио она услышала, что хомяки живут не более полутора-двух лет. И супруги решали, но так и не решили, как объяснить Стасику, что Гоша когда-то умрет. И решили пока ничего не говорить.
– Он… умер? – спросил вдруг Стасик.
Наталья замялась с ответом, а сын произнес:
– Но ведь имеется хомячье небо? Мама, скажи, что имеется!
– Конечно, солнце мое, – кивнула Наталья и снова прижала к себе сына. – Гоша попал именно туда.
– А что, если в хомячий ад? – засомневался Стасик, и Наталья вздрогнула. А сын вполне резонно добавил: – Ведь многие люди попадают после смерти в ад. И хомяки тоже. Хотя они травоядные и никого не убивают. А вот кошки и собаки – точно в ад! Мама, а я после смерти тоже попаду в ад?
В последнее время Стасик часто огорошивал родителей странными и порой даже страшными вопросами, ответов на которые не могли дать ни Наталья, ни Роман.
– Нет, Гоша наверняка попал в рай. Мы все попадем в рай, – пролепетала Наталья, чувствуя, что несет сущую глупость.
– Нет, мамочка, все туда не попадут, – серьезно возразил Стасик. – Места не хватит. А вот мне снилось, что я попал в ад. Там не жарко, только сначала очень темно, а потом очень светло. Очень.
Свет, бьющий из-под двери… Белый, безжалостный, мертвенный свет…