Призраки в Сети
Шрифт:
«Что же нам делать?» — спрашивает Саския.
«Понятия не имею», — отвечаю я.
Хотела бы я знать, что делать!
Я смотрю на Джексона.
— Ты мне чего-то недоговариваешь, — заявляю я, хотя, вообще-то, это я недоговариваю. — Ты видел что-то еще. Или тебе кто-то что-то рассказывал.
Он мотает головой.
— А что те люди, которых ты здесь встречал? Где их можно найти?
— Я уже некоторое время никого не вижу, — говорит он, — кроме привидений… и тебя.
— А других строений или развалин
— Нет. Тут только пиявки.
Ну, об этих я даже думать не хочу.
«Мы должны разыскать самого духа».
«Жду ваших предложений!»
«Может, мы могли бы… ну, я не знаю… вызвать его?»
«Вообще-то, в лучшем случае у него поехала крыша от вируса Джексона, а в худшем — этот мир просто постепенно распадается под нами, и я не знаю, как это предотвратить, даже если бы нам удалось разыскать духа».
«Джексон — программист, — говорит Саския. — Может, он знает как».
«Но…»
«Мы же для этого здесь, верно? Для того чтобы пообщаться с духом?»
«Да, таков был первоначальным план. По крайней мере до того момента, когда нас занесло в этот сказочно-механический лес. Теперь мы всего лишь пытаемся восстановить статус-кво».
«По крайней мере, спроси его».
«Ладно».
Я отворачиваюсь от гроба и ловлю на лице Джексона странное выражение, которое заставляет меня на секунду задуматься, как я выгляжу со стороны, когда веду эти свои внутренние беседы с Саскией. Может, у меня расслабляются мышцы лица или я пускаю слюни?
Я подношу руку к лицу, чтобы проверить это. Слюней в уголках рта я, по крайней мере, не обнаруживаю.
— Что? — спрашиваю я.
— Нет, ничего. У тебя был такой вид, как будто ты ушла.
— И не собиралась.
— Я имел в виду, ушла в свои мысли.
— Давай-ка лучше сосредоточимся на том, как нам выбраться отсюда, — предлагаю я.
— Не думай, что я не пытался.
Я прислоняюсь бедром к стеклянному гробу, засовываю руки в карманы.
— Ну? И как же ты пытался?
Он вопросительно смотрит на меня.
— Я имею в виду: пытался ли ты что-нибудь узнать у людей, которых здесь встречал? Пробовал ли вступить в контакт с духом? Куда ты ходил? Что делал?
— Я же тебе говорил: никто ничего не знает. И я даже не знал, что существует какой-то дух, пока ты мне не сказала.
— Так ты предпринимал хоть что-нибудь конкретное?
Он хмурится:
— Я далеко не всегда был таким… твердым.
— Я сейчас не о тебе, — говорю я. — Я пытаюсь хотя бы подступиться к ответам на некоторые вопросы.
— Ну что ж, удачи!
Я опускаюсь на колени и рою проволочную почву, чтобы обнажился темный слой слов.
— Давай начнем вот с этого, — говорю я. — Ты, кажется, говорил, это какой-то
— HTML.
Я добираюсь до первого слоя с бинарным кодом, ноли и единицы мелькают с бешеной скоростью.
— И вот эта штука, — говорю я, — заставляет компьютер работать?
— Это бинарные числа.
— Значит, другой тип кода?
Он кивает:
— Двоичная система. Биты. Числа читаются как электрические сигналы: один — значит, «включено», ноль — «выключено».
— И все в компьютере сводится вот к этим самым битам?
— Это основы, — говорит он. — Но все не так просто. Я ничего не могу поделать.
— Почему? Ты же программист, верно? Разве ты не этим занимаешься?
— Мне нужно составить код, чтобы манипулировать бинарными цифрами. А для того чтобы составить этот код, мне нужна клавиатура. Это все равно что смешивать ингредиенты для приготовления пирога, а самому при этом находиться в духовке. Я не могу с ними работать напрямую. Я даже прочесть этого не могу. Они движутся слишком быстро.
«Я могу прочесть», — говорит Саския.
«И что тут написано?»
«Это книга, думаю. Но между словами нет пробелов, нет знаков препинания, нет параграфов, строчек…»
«Это из-за вируса».
«Наверное».
Я снова обращаюсь к Джексону:
— Значит, все эти ноли и единицы, которые вспыхивают, — информация?
— В необработанных данных — да.
— И у нас нет никаких шансов это понять?
Не успевает он ответить, как все мы слышим знакомый звук. Высокое, пронзительное шипение. Они приближаются.
Джексон бледнеет.
— Пиявки, — бормочет он.
— Ты ведь, кажется, говорил, что их здесь не бывает, — говорю я.
— Я говорил, что раньше их здесь не видел. Давай. Надо прятаться.
«Мое тело!» — говорит Саския, и я поворачиваюсь к гробу.
— Нельзя оставлять ее здесь, — говорю я Джексону, — без защиты.
Он смотрит мне в глаза.
— Не знаю, кто она такая и почему она здесь, — говорит он, — но сейчас мы ничего не можем для нее сделать. Мы должны позаботиться о себе.
Я хватаю его за руку:
— Нет, так нельзя…
— Послушай, насколько я понимаю, ее-то они и искали повсюду. Может, она и виновата: она, возможно, притягивает их своими снами или мыслями. Откуда мы знаем? Нам надо убираться отсюда.
Он пытается вырвать у меня свою руку, но я крепко ее держу. Ужасные звуки приближаются.
«Почему они все летят сюда?»
Саския в панике.
Я тоже об этом думаю, и у меня, пожалуй, есть одна идея.
«Не знаю, что означает твое пребывание в гробу, — говорю я, — но держу пари, что твое появление здесь вместе со мной — это тревога, которую бьет твой дух. Может быть, ты должна воссоединиться со своим телом. А может, это именно то, чего они не хотят больше всего».