Призраки Замоскворечья
Шрифт:
– Сначала говорили.
– О чем?
Надежда слабо пожала плечами:
– О разном. О жизни, о работе. Примерка была сложной: я предложила Ирине Ивановне изменить силуэт брюк…
– Меня это не занимает. – Астраханский прошелся по комнате. – Кто еще заходил сюда, пока вы говорили и примеряли?
– Никто.
– Вы уверены в этом?
– У меня есть глаза.
– Могли увлечься работой и не заметить. Сами сказали: примерка была сложной.
– Сюда никто
Лев оглядел стены и потолок:
– В комнате есть видеонаблюдение?
Надежда покраснела:
– Как можно!
– Ах да… Понимаю – здесь раздеваются женщины.
– Видеонаблюдение только на входе. У нас конфиденциальная атмосфера. Нам доверяют.
– Искренне верю… – Астраханский взялся за спинку стула, на котором сидела Надежда, другой рукой вцепился в край венского столика и, наклонившись к ней, тихо сказал: – Дело в том, что вы не можете не знать, куда делся портфель.
– Я вызову полицию! – заявила Надежда, не зная, как еще себя защитить.
Лев выпрямился и, будто нехотя, бросил:
– Ваше право.
– Поймите, – разгоряченно проговорила она. – Я, как и вы, не понимаю, что происходит. Я не знаю, куда мог деться портфель. Просто в какой-то момент он изчез, и все.
– И все? – с улыбкой переспросил Астраханский.
– В конце концов, можете все обыскать. Я не возражаю.
– Не возражаете?
– Нет, не возражаю.
Лев язвительно усмехнулся:
– Здесь не просто все обыщут. Здесь все разберут на молекулы.
– Не смейте мне угрожать.
– Я не угрожаю, а ставлю в известность или информирую, если хотите. – Его голос звучал умиротворенно, он словно размышлял вслух: – Окон здесь, вижу, нет.
– Нет и никогда не было, – сдержанно проговорила Надежда.
– Конспиративные двери, тайные выходы?
– Вы издеваетесь?
– Сами сказали – в ателье конфиденциальная атмосфера.
– Не до такой степени! – резко обрубила она.
Астраханский оглядел ее с ног до головы:
– Вы, кажется, известный человек…
– В определенных кругах.
– Что имеете в виду?
– Всего лишь модный мир столицы.
– Значит, вы – стилист?
– Не люблю это слово.
– Тогда как?
– Модельер.
– Это по-русски. А то, знаете, чуть деньги появятся, любая дуреха – стилист или модель.
– Ко мне это не относится.
– Знаю: вы окончили академию, в Лондоне стажировались.
– Откуда вам это известно?
– Полчаса в дороге плюс Интернет. – Он помолчал. – Значит, окон нет, дверь одна, никто не входил и не выходил?
– То же самое подтвердит Ирина Ивановна.
– Она как раз
– Мне нечего добавить. – Надежда встала со стула.
Лев подошел ближе:
– Не верю я вам. Вы врете. И ваша мать тоже врет.
Глядя в его лицо, Надежда заметила, как вздулась и пульсирует жилка у него между бровей.
– Моя мать ни при чем, – сказала она.
– Ее сейчас допрашивают, как и всех ваших работников.
– Когда начнется обыск?
– Он уже идет.
– И долго будет продолжаться?
– Пока не найдем портфель.
– А если не найдете?
– Найдем, – заверил ее Астраханский.
– Нам нужно работать! – запротестовала Надежда и, кажется, нашла аргумент: – На сегодня назначены еще три примерки.
– Придется все отменить.
– Это невозможно, – с напряжением в голосе проговорила она. – Все клиентки – солидные дамы: жена сенатора, народная артистка и высокопоставленная чиновница из Следственного комитета.
– Мне наплевать. И, кстати, вы должны пройти личный досмотр.
– Вот уж нет! – Надежда рванулась к двери, но он ее придержал. – Не нужно драматизировать. Вы сами ввязались в эту историю.
В дверь постучали. В комнату вошла темноволосая девушка с «конским хвостиком», в ее руках был небольшой чемодан.
– Еще занят?
– Можешь приступать, Лариса, – сказал Астраханский, но перед тем, как покинуть примерочную, снова обратился Надежде: – После досмотра пройдете в гостиную. Оттуда ни ногой!
Когда Надежда вышла в гостиную и встретилась глазами с Ираидой Самсоновной, сразу поняла: ее уже обыскали. В лице матери была какая-то пристыженность и беспокойство за дочь.
– Все нормально? – спросила Ираида Самсоновна.
Надежда молча кивнула и опустилась на диван рядом с матерью.
Валентин Михайлович Соколов, с тревогой наблюдавший за ними, все так же стоял у стены. К нему подошел мужчина и взял его за руку:
– Пройдемте…
Закройщик отдернул руку:
– В чем дело?
– Личный досмотр.
– Я никуда не пойду!
На шум пришел еще один человек из команды Льва Астраханского:
– Вы пожилой человек. Не упрямьтесь и не заставляйте нас применять силу.
– Не смейте меня трогать! – Соколов выпрямился и с вызовом отбросил со лба волнистую прядь волос.
К нему подошла Ираида Самсоновна:
– Валентин Михайлович, прошу вас подчиниться, – она понизила голос: – Все равно не отстанут. В конце концов, они должны знать, что мы ни при чем.